«Он попросил меня взглянуть на птиц», думает Сандерсон. «Ворон на мусорном баке».
Парень с Татуировками потерял всякий интерес к человеку, сидящему на дороге, и даже не смотрит в сторону человека постарше, стоящего возле него. Парень с Татуировками начал кашлять. Одна рука припала к ножу в шее, пытаясь его вытянуть. Кровь хлещет сбоку по его футболке и заляпывает джинсы. Он начинает идти в сторону перекрестка, все еще согнувшись и все еще кашляя. Свободной рукой он оживленно делает короткий машущий жест: «Привет, Ма!»
Сандерсон встает на ноги. Его ноги дрожат, но удерживают его. Он слышит приближающийся звук сирен. Ну конечно, сейчас приедут копы. Теперь, когда все уже кончено. Сандерсон обхватывает рукой плечи своего отца.
— Все в порядке, Пап?
— Тот парень тебя избивал, — сухо говорит Папа. — Кто он такой?
— Я не знаю. — Слезы текут у Сандерсона по щекам. Он вытирает их.
Парень с Татуировками падает на колени. Он перестал кашлять. Теперь он издает низкий рычащий звук. Большинство людей держатся поодаль от него, но парочка храбрецов подходят к нему, чтобы помочь.
— Мы уже обедали, Регги?
— Да, Пап, обедали. И я — Дуги.
— Регги погиб.
— Да, Пап.
— Тот парень избивал тебя. — Теперь его отец тоже начинает плакать. Его лицо приобретает детское обличие — обличие ребенка, который невероятно утомился и хочет спать. — У меня болит голова. Давай, закругляйся. Я хочу прилечь.
— Нужно подождать копов.
— Зачем? Каких копов? Да кто вообще этот парень?
Сандерсон чует запах фекалий. Его отец только что наложил в штаны.
— Идем, посажу тебя в машину, Пап.
Его отец позволяет Сандерсону провести себя мимо помятого переда «Субару». Он помогает восьмидесятитрехлетнему «Крестоносцу в плаще» забраться в машину, и закрывает дверь, чтобы не выпускать прохладу. Первая машина городской полиции уже останавливается. Прижав руки к своему ноющему боку, шестидесятиоднолетний «Чудо‑мальчик» волочит свои ноги обратно к водительскому сидению и ждет.
