Ири ушла.
Побалдев в теплой водичке с полчасика и немного успокоившись, я насухо вытерла тело, обмотала голову полотенцем и вышла в комнату.
На прикроватном столике стояла корзинка с огромным букетом цветов, похожих на белые розы. По краям листочков пробегали разноцветные огоньки. По комнате распространялся приятный нежный аромат. Вытащила один цветок, поднесла к лицу, опустила носик в бутон и глубоко втянула запах.
«Ох, как сильно пахнет, аж голова закружилась!»
Потом я вспомнила, что обоняние у меня сейчас не чета человеческому и что так нюхать цветы действительно не стоит. Вернув розу обратно в букет, я обратила внимание на прикрепленную к корзинке записку.
Развернув плотный лист дорогой вощеной бумаги, удивленно прочла несколько строк, старательно выведенных каллиграфическим почерком:
«Десять веков пребывал я в печали,
На тысячу лет позабыл про любовь.
И вдруг глаза твои мне повстречались,
Былые страсти разбудили вновь.
И рвется в клочья раненое сердце.
И шквал эмоций будоражит кровь.
Тинувиэль, ты в сны мои ворвалась!
Молю тебя, прими мою любовь!
Твой милый дурачок».
Прижав записку к груди, закружила по комнате в ритме слышимой только мне музыки.
«Ну почему не умею записывать ноты или играть на каком-то инструменте? – с сожалением думала я. – Пропадает такая прекрасная мелодия».
А я все кружила и кружила, и слезы катились по моим щекам. Но глаза сияли от радости.
«Что со мной? Что происходит со мной? Неужели влюбилась? Но нельзя же так быстро. Это неправильно. Я еще так молода, а он… он такой взрослый, такой… милый… милый, любимый, глупенький дурачок.
Но это еще было не все. После стихотворения шли строки менее романтичной, но любопытной по содержанию прозы:
«Лерра Тинувиэль, сегодня я лично намереваюсь проверить, действительно ли так хорош ваш экипаж, как рассказывал мастер Торвин. Надеюсь, вы не откажете в любезности и составите мне компанию? Нынче в час совы.
Постскриптум: к моему великому сожалению, ваше прекрасное платье вряд ли подойдет для дальней поездки, поэтому рекомендую надеть дорожный костюм».
– Проклятье! – выругалась я, очнувшись от наваждения и вспомнив, кто я и где нахожусь. В сердцах швырнула записку на стол.
Только этого мне не хватало! Сперва сны эротического содержания с участием не кого-нибудь, а самого короля, а теперь еще и приглашение на прогулку от него же. И ведь не откажешь правителю!
Блин, да о чем я вообще? Темная эльфийка Ти – это не я, а мой аватар. Я же всего лишь покалеченный человек, отыгрывающий роль красавицы дроу. И Тамир – всего лишь искусственная неличность, всего лишь компьютерный персонаж. И весь мир Ала-Арн всего лишь сервер.
Словно ушат отрезвляющей колодезной воды, выплеснутый на макушку, в памяти всплыл обрывок давнего разговора с куратором:
«Привлекательность, – загадочно улыбался Гермилон, – в этой игре есть такой параметр, и его можно улучшить. Поскольку ты, Таисия, дроу, он у тебя и без того весьма высок, но я взял на себя смелость и, использовав все свободные очки опыта, установил его на максимум. В итоге, когда ты подрастешь и оформишься, во всем мире не сыщется прелестницы, способной составить тебе конкуренцию.
– Поняла, Таська? – заржал тогда Леха. – Будешь роковой женщиной – «мечтой поэта»!
– Идиот, – прокомментировала я выпад братца и покрутила пальцем у виска.
– Поверь мне, Тая, со всеми этими вашими женскими штучками-дрючками ты будешь вить веревки из сильных мира сего…»
Вот все и встало на свои места. Стало окончательно ясно, почему парни Чернолесья не давали мне прохода, почему вчера на балу не было отбоя от кавалеров, желающих со мной потанцевать, ну а самое главное – почему мудрый пятитысячелетний король в моем обществе ведет себя как глупый юнец. На его поступки влияет мой вошедший в полную силу суперскилл! Кстати, и на меня, вероятно, тоже влияет похожая пассивка из арсенала Тамираэра Первого.
Выходит, наша влюбленность тоже ненастоящая? Последствия биохимических процессов, протекающих в моем мозгу под воздействием определенного сочетания придуманных цифровых параметров? Виртуальная ложь, которая нещадно истязает мою психику?
