Итак, третья серия эпопеи «Эльфы против горы». На старт. Внимание. Марш!
В принципе, если не глядеть вниз, то не так уж и боязно. Знай себе переставляй конечности, цепляйся, подтягивайся, хватайся за следующие выступы да суй пальцы в новые выемки.
Надо отдать должное разработчикам, скалу они сделали хоть и абсолютно голой (в смысле без сиротливо торчащих веточек и корешков скудной растительности), но не идеально гладкой. Выщерблин и «прыщей» на ней было не меньше, чем на лице пораженного оспой подростка, на коже которого к тому же бурно проявились последствия гормонального перестроения организма, связанные с переживанием этапа переходного возраста. Я это все к тому, что при должной сноровке можно было ползти даже на ощупь с закрытыми глазами. Как я, собственно, вскоре и поступил. Главное, перед тем как перенести вес, тщательно проверить надежность «крючка» или «ступеньки». Вдобавок к этому подбадривающие снизу товарищи то и дело выкрикивали подсказки:
– Левой рукой потянись еще выше – там удобный камень!
– Правую ногу немного подними, затем скользи вбок, пока мысок не провалится в пещерку!
– Не туда! Обратно веди! Да, вот так нормально!
– Молодец! Уже больше половины миновал!
– А сейчас не спеши. Осторожно направляйся вдоль выступа. Еще мельче шажки!
– Ага, теперь опять можно двигаться вверх!
– Еще пару метров и будет удобная площадка – передохни на ней!
– Ты почти добрался! Метров пять-шесть осталось – не больше!
Голоса штурманов и впрямь доносились уже откуда-то издалека, а ор чаек стал на порядок пронзительнее.
Неужели я сделал это? Самому не верится! Сердце колотится как бешеное. В мышцах легкий тремор от перенапряжения. Зубы сжаты. Но на лице довольная ухмылка, а глаза слезятся от счастья. Хотя веки по-прежнему зажмурены. Вот преодолею последние пять-шесть метров, тогда спокойно выдохну и погляжу на свой подвиг.
Осознание того, что все скоро закончится, пьянило и благоприятно влияло на настроение. Я снова запел:
Мы так давно, мы так давно не отдыхали.
Нам было просто не до отдыха с тобой.
Пол Ала-Арна по-пластунски пропахали,
И скоро, скоро, наконец, с рейд-боссом бой…
Еще немного, еще чуть-чуть,
Последний метр – он трудный самый.
А я на Землю, домой, хочу,
Я так давно не видел маму.
Который год нам нет житья от этих мобов,
Который год лишь квесты, кач и кровь рекой,
А мне б в эльфиечку хорошую влюбиться,
Мне б до реальности дотронуться рукой.
Сегодня в полночь мы сойдемся в рукопашной
И кузнецу Окариону сможем послужить,
За синий мак и помереть совсем не страшно,
Хоть каждый все-таки надеется дожить.
Еще немного, еще чуть-чуть,
Последний метр – он трудный самый…
Так-с, все куплеты песни допеты до конца, припев повторен аж четырежды, а вертикальная плоскость почему-то до сих пор не перешла в горизонтальную. По моим прикидкам, уже давно должен быть финиш.
– …ы…уда?
– …ее…ой!
– …звра…ай…о!
Соратников моих явно что-то беспокоило, но из-за птичьего гомона я никак не мог разобрать, что именно они кричали.
«Придурок! Ты же в игре! Пати-чат почитай!» – нелестно уличило меня в невыдающихся умственных способностях внутреннее «я».
Почитал.
«Ты куда?» – вопил Смес.
«Не-ет! Стой!» – умоляла Вита.
«Возвращайся обратно!» – хрипел Кувалда.
Ну и толку? Еще больше запутался. Блин. Придется все-же распахнуть зенки и выяснить, в чем сыр-бор.
Мама моя дорогая! Оказывается, у меня сослепу «сбился прицел». Увлекшись вокалом, я миновал намеченную точку и начал карабкаться на одну из острых вершин, облюбованных чайками. Я еще гадал, чем это так воняет? Теперь ясно.
А поскольку пернатые выбрали этот пик не только ради того, чтобы испражнятся на него, но также с целью дальнейшего выведения потомства, то вполне естественно, что они сейчас подняли суету, подозревая меня в яйцекрадстве.
– Ладно, ладно, не орите, не нужны мне ваши дети, уже ухожу, – пятясь, словно рак, заверил я птиц, норовящих нагадить мне за воротник.
Хрясь! Хрясь! Хрясь! Чмяк! Чмяк! Чмяк!
– Филадил нанес 11 единиц повреждений эмбриону птенца речной чайки. Эмбрион птенца речной чайки погиб!
– Получен опыт!
– Филадил нанес 11 единиц повреждений эмбриону птенца речной чайки. Эмбрион птенца речной чайки погиб!
