– Слышь, а! – ударил он мне в плечо легонько.
– Ты чего делаешь! – дернув руль, так что машина вильнула, возмутился я.
– Телефон Ирке тогда почему оставил? – не отставал Фил.
– А кому мне еще телефон оставлять? – удивленно посмотрел я на него, потирая плечо ушибленное.
– А с Иркой у тебя что?
– Фил, епть! – вспылил я, – правильно говорят, что парни сплетники почище девчонок!
– Да, ладно, дружище, пусть мне скажут! – улыбнулся Филя, – с Иркой то у тебя что?
– Она классная, – помолчав немного, ответил я, – и люблю ее, наверное. Сумасбродная, резкая. Красотка! – даже улыбнулся я, вспоминая я подругу. – Сказал ей сегодня ночью, что года через два на ней бы женился. А пока не нагулялся.
– И она что? – почувствовал жареное Фил.
– Что она? Сказала, что я козел, – почесал я затылок.
– Ну, это и так ясно, – махнул рукой Фил и легко перехватил мою руку, когда я ему в плечо пытался зарядить.
– А с Андреевной что? – не отставал он от меня.
– Вот докопался, как пьяный до радио, а? – снова возмутился я.
Надо отвечать, все равно Филя не отвяжется. У нас друг от друга почти никогда тайн не было – все же со второго класса вместе. И сейчас хорошо даже, что он на другом конце кластера – Светка, когда про любовников мне говорила, знала ведь, стерва, что я чужие тайны не раскрываю. С другой стороны, Филя друг и не сказать ему об этом не могу. Не намекнуть, хотя бы. Хорошо, что время еще есть – придумаю, как быть. Но потом.
– Так что Андреевна то? – потеребил меня Фил.
– Знаешь, когда я ее первый раз в игре увидел, в красном платье, помнишь? Сразу закадрить захотелось, – ответил я, – ну приперло, и все. Но пообщался с ней и кажется, что влюбился уже, – скривился я.
– Так ты и Ирку любишь и в эту влюбился, – оскалился Фил, – ты уж определись!
– Мне обе нравятся! – посмотрел я на него.
– А ночевал чего у Ирки? Андреевна домой не пригласила?
– У нее муж дома, – отмахнулся я, – а в сауну звал–звал, не пошла. Целовались только, – вспомнил я, как прощались у дома с Натальей.
– Да, дружище, легких путей ты не ищешь, – подытожил Фил.
Прибавив газу, я успел на мигающий зеленый, и зарулил на подземную стоянку торгового комплекса. Две недели теперь бумеру тут стоять.
Яркий солнечный свет струился в узкое окошко избы. Казалось, что лучи можно в руки взять, настолько они четкие в полутьме комнаты.
– Привет, – услышал я сзади звонкий голос Арины.
– Привет, чародейка! – обернулся к ней с улыбкой и добавил, – я уже соскучился по тебе!
Действительно, я был рад видеть девушку, с которой мы уже два дня в команде бегаем. Арина смутилась, и щечки тут же покраснели у нее. Интересно, как у нее с Филей? Теперь долго не узнаю – у девчонки не спросишь, а Фил далеко.
Бух! Бух! Бух! – затряслась под ударами дверь.
– Нагибатор! Госпожа Арниэль! – послышался голос Диса.
– Тут мы! – сказал я и пошел к двери, приоткрывая ее. Раскрасневшийся нордлинг был без шлема, борода в косах топорщится.
– Дис, что случилось? – поинтересовался я.
– Денис, – назвал он меня «родовым именем», понизив голос, – Конрад гонца прислал, стражников с вышки снял и всех кто с оружием обращаться может, зовет в Стелнику!
– А что произошло? – подошла сзади Арина и положила голову мне на плечо. Что за привычка у нее? Который раз уже так делает.
– Не знаю, госпожа Арниэль, – пожал плечами нордлинг.
– Пойдем, – кивнул я, машинально поправляя ремень щита на плече. И руку на оголовье меча положил.
По дороге шагали быстро – Дис, Арина и я. Позади шло человек семь селян с вилами и косами, ведомые Тадеушом, со своим копьем приметным. Воины никакие, но на стенах камни вниз скидывать особого умения и не требуется. Только смелости немного, чтобы от страха в угол не забиться.
Крепостные ворота были закрыты, но мост опущен. И на башнях видны островерхие шлемы стражников.
– Что смотрим?! Отворяй! – пнул несколько раз подкованным сапогом дерево ворот Дис.
– Назовись!
– Я назовись?! – заорал Дис, вскинув голову и брызнув слюной, – ты, дружище, там здоров?!
– Приказ коменданта, отворять только после доклада ему!
– Нагибатор, госпожа… – закричал я, видя по лицу Диса, что сейчас сержант может много нового о себе узнать. Но нордлинг перебил меня своим ревом.
