Ян машинально набрал того-сего, и только добравшись до десертов, призадумался. Легко сказать — «кренделёк»! Выпечки как таковой здесь не предлагалось, стало быть, надо выбрать что-то из пирожных. «Не стоит волноваться по пустякам!» А как тут не волноваться — вдруг не то пирожное выберу. Совсем же не знаю, что она любит. Наконец, Ян решился и схватил то, какое взял бы себе.
Расплатился, сел за стол, начал торопливо есть. Разговоры, конечно, всякие бывают, но если она вернётся раньше, чем я всё съем, неудобно же получится — я тут мясо лопаю, а ей — кренделёк с соком. Да, похоже, уже пора писать пособие «Сто способов ввести себя в состояние аффекта».
Наталья Андреевна появилась очень вовремя — Ян как раз разделался со вторым блюдом и перешёл к десерту. Она вернулась какая-то взбудораженная, но в хорошем настроении, наверное, разговор прошёл так, как она хотела, или сначала поспорили, но она настояла на своём.
Ян не очень представлял, как возможно препираться с железобетонным Константином Эдуардовичем, но, с другой стороны, Наталья Андреевна — она вон какая.
«Кренделёк» был одобрен. Пришлось забирать его с собой, как и сок — Наталья Андреевна возжелала сразу продолжить путешествие.
Выворачивая с парковки к въезду на автобан, Ян обратил внимание на «БМВ» с открытым — совсем не по погоде! — водительским окном. Машина стояла между въездом и выездом, под зеркалом на лобовом стекле болталась дурацкая погремушка — красный пластиковый шарик, а на нём какая-то чёрная крокозябра — то ли насекомое, то ли птица. Ян вообще не понимал, для чего нужны всякие висюльки — только внимание отвлекают!
Водитель «БМВ» — круглоголовый бритый тип, похожий на какого-нибудь солнцевского братка, локоть из окошка, и всё такое, — проводил Яна нехарактерно задумчивым взглядом, словно пытался в уме взять сферический интеграл.
Интересная страна Германия, кого тут только нет!
При попытке съесть «кренделёк» Наталья Андреевна вся обсыпалась крошками и едва не опрокинула сок. Они с Яном посмеялись над этим и потом подтрунивали друг над другом до самого Майнца.
Глава 7
Профессор Себе-На-Уме
Кёльн, Германия. 3 марта 1999 года
— Покажи глаза, — сказал Эдгар Донован, подойдя к окну.
Им дали два номера, оба с видом на автобан, ведущий на юг к Франкфурту — шестиполосный, утопленный ниже уровня земли, с перекинутыми поверху пешеходными мостиками. На другой стороне асфальтовой реки за унылым забором темнели приземистые заводские корпуса. Шлагбаум на въезде едва успевал подниматься и опускаться — машины сотрудников одна за другой въезжали на территорию предприятия. Без десяти восемь. Утреннее небо, грязновато-бесцветное, как пустой лист дешёвой писчей бумаги, предвещало, что и весь день будет таким — никаким.
Джереми Холибэйкер встал перед шефом, подвигал зрачками влево-вправо, давая рассмотреть, что линзы встали ровно и не слишком видны.
— А у меня? — спросил Донован, удовлетворившись произведённым осмотром.
Холибэйкер внимательно рассмотрел его глаза с разных углов.
— Безупречно.
В поездках каждое утро начиналось так — с проверки качества маскировки. Одна линза прозрачная, одна бледно-жёлтая, превращающая голубой глаз в болотно-зелёный. Обладание предметом заставляет владельца помнить об осторожности.
Не стоит щеголять гетерохромией — даже на территории дружественного государства.
— Контрольные пакеты прошли, линия активирована, — устроившийся за журнальным столиком Дэвид Батлер возился со связью, чувствуя себя человеком второго сорта. Он был единственным в группе Донована, кому пока не посчастливилось обзавестись предметом.
Размещённое в обычном «дипломате» шифровальное устройство соединяло ноутбук с телефонной линией. Выдернутый из сети телефонный аппарат грустно замер в сторонке.
Минорное настроение Батлера, случающееся последние месяцы всё чаще, беспокоило Донована. Он привык быть уверен в своих парнях, всегда стоял за них горой — и ждал от них того же. Тем более, что с приходом молодого умника их маленькая и уютная группа совершила настоящий прорыв. Теперь уже целых два предмета находились под контролем Донована. Разговоры о несостоятельности проекта, о скором роспуске, о проедании государственных средств — вся эта шелуха разом была забыта. Группа получила официальное название «Отдел опережающей социологии» — что законспирировало её в том числе и в кругу ближайших коллег.
