Мы изготовились. Тогда ярл снова крикнул:
- Хей!
Мы дружно попрыгали в реку и поплыли к берегу. Рыжие люди завизжали от радости и принялись еще усерднее осыпать нас стрелами. Они стреляли очень метко, и потому только семерым из нас удалось достичь берега.
Но берег там, на Рже, как я вам уже говорил, очень вязкий, и мы без посторонней помощи ни за что бы не выбрались на сухое место. Да только этого и не потребовалось! Рыжие люди встретили нас прямо на мелководье, и мы схватились с ними в битве.
- Хей! Грязные собаки! - кричали мы.
- Хей! - кричали они. - Облетевшие листья!
Мы бились очень хорошо, никто из нас не дрогнул. Но рыжих было очень много, да и к тому же вязкая глина не чинила им ни малейшей помехи, и потому они весьма скоро зарубили моих четверых товарищей-гребцов, а меня, ярла и Лузая повалили в липкую грязь, крепко-накрепко связали веревками, и уже только после этого выволокли на сухой берег.
Как я потом узнал, Айгаслава и Лузая рыжие пощадили потому, что на них были кольчуги дорогой выделки, что сразу выдавало их непростое происхождение. А я же был оставлен в живых из-за того, что первым прыгнул за борт. Рыжие люди посчитали, что я - самый храбрый из листьев. Глупцы!
И ярл им тоже так сказал:
- Глупцы! Развяжите меня!
Но они в ответ только смеялись. Лузай молчал. И я молчал. Кричал и возмущался только ярл. Тогда они ударили его по голове - и ярл затих, закрыл глаза, обмяк, а изо рта у него потекла кровь. Я опять промолчал. А Лузай им сказал:
- Напрасно вы так поступили. Если этот человек сейчас умрет, то вы даже не успеете об этом пожалеть! - и засмеялся.
- А почему это? - спросили рыжие.
- А потому что этого человека уже однажды убили, а потом, когда он вновь стал живым, то в Ярлграде было зарезано столько народу, что после этого еще три года тамошняя земля была красна от пропитавшей ее крови. Только потом уже дожди ее отмыли.
- А как он был убит? - спросили рыжие.
- Ему отрезали голову, - сказал Лузай. - Если не верите, то посмотрите шрам. Но только будьте осторожны, ибо мой господин очень злобного нрава.
Рыжие люди внимательно осмотрели шрам на шее ярла и пришли в крайнее замешательство. А потом, по приказу старшего из них, они поспешно освободили бесчувственное тело Айгаслава от веревок и переложили его на плетеные носилки. А нас с Лузаем, как подстреленных диких свиней, привязали за руки и ноги к жердям.
Правда, зато никто нас не обыскивал и ничего не отнимал - даже мечи при нас оставили. Нас так и понесли - вместе с мечами. Я уже и раньше слыхал, что рыжие люди не алчный народ. Живут они в лесу, в берлогах, как медведи, питаются дичью и рыбой, пьют мед, ходят в звериных шкурах. А мажут себя глиной только перед битвой. Когда-то, говорят они, у них не было такого обычая. Но однажды, когда на них нагрянули прелые листья (они всегда так выражаются) и сожгли уже много поселков, а жителей угнали в рабство, в одном поселке у реки случилось вот что. Когда чужеземцы начали сгонять людей к Общинному Дубу, некоторым мужчинам удалось-таки вырваться и бежать. За ними была послана погоня. Но мужчины успели добежать до реки и попрятаться на мелководье - зарыться с головой в красную глину и там затаиться. Говорят, что они пролежали в глине весь день до самой ночи, а не задохнулись они потому, что еще загодя припасли с собой дыхательные хворостинки. Но это, конечно, не так, ибо нам прекрасно известно, кто сохранил им жизнь!..
Однако не будем прерывать чужого рассказа. Итак, дождавшись ночи, мужчины скрытно вернулись в поселок, неожиданно напали на чужеземцев (то есть на отцов отцов наших отцов) и перебили их всех до единого. И с той поры, собираясь на битву, воины рыжих людей обязательно покрывают свои тела красной глиной и потому не знают поражения.
Ну что ж, пусть будет так, пусть мы всему этому как будто бы поверили. Но только у каждой Земли есть свои боги, и не нужно делать из этого тайны. То, что Чурык - их главный бог, об этом всем давно известно.
Мы в этом тоже убедились. Когда нас внесли в поселок, то первое, что мы увидели - это огромный глиняный истукан, очень похожий на нашего Хрт, только чуть-чуть повыше ростом да пошире в плечах. Таким и должен быть Чурык, чего тут узнавать?! И я уже подумал, что... Однако нас к нему не поднесли, а повернули в сторону и, пронеся еще немного, сложили возле Главного Кострища. Это недобрый знак, подумал я. Огонь на Главном Кострище разводят только в дни великих радостей или столь же великих несчастий, однако для того, кого наименуют Белой Глиной, какая в этом разница?
