Он спросил меня, каковы мои намерения, то есть откуда я собираюсь начать Путь? Я еще не думал об этом. Я не принадлежал ни к одной из вышеперечисленных категорий, и потому сентиментальные соображения не подсказывали мне выбор. Я хотел лишь идти – и все. И я сказал волонтеру только, что собираюсь выйти из Андая, а поскольку еще не уверен, возможно, пойду по пиренейскому Высокому Пути. Он посмотрел на меня иронически и сказал:
– Вы сможете поступить так, как захотите.
Это была антифраза – фраза, составленная из слов, противоположных по значению словам той фразы, которая у человека в уме (такая антифраза – вид шарады. – Пер.). За ней скрывалась уверенность, которая имела прочные корни в его душе, а теперь так же прочно укоренилась в моей: когда дело идет о Пути, человек никогда не знает, чего он хочет. Можно рассуждать, можно строить другие планы, но Путь всегда притягивает к себе человека и уносит его. Так и произошло.
Поэтому человек из общества не стал обращать внимание на мои сомнения, а запомнил лишь слово «Андай».
– Если вы выходите из Андая, то пойдете по Северному Пути, – сказал он.
У паломников, идущих к святому Иакову, есть два основных пути по Испании, которые начинаются от французской границы. Первый называется Французский Путь, и на нем есть лишь один трудный участок – переход через Пиренеи по Ронсевальскому ущелью. Подавляющее большинство паломников идут по нему. В некоторые дни из его исходной точки, города Сен-Жан-Пье-де-Пор, выходят сто пятьдесят паломников.
Другой путь пролегает вдоль побережья и называется Северным. Считается, что там меньше дорожных указателей и что он более трудный. Он начинается во французской Стране Басков и проходит через прибрежные города Сан-Себастьян, Бильбао, Сантандер.
– Северный Путь! – тяжело дыша, сказал мне волонтер. – Вам нужно выбрать Северный Путь. Я прошел его, да, но только во второй раз. Представляете, мне это запретили!
– Запретили?
– Это так говорится. Когда я пришел получать креденсиаль, как вы сегодня, мне попался человек, который…
В его глазах блеснула ненависть.
– Который сказал мне, что я слишком стар! – произнес он резко, словно выплюнул. – Сказал, что я не выдержу этот поход. Из-за него я сначала прошел по Французскому Пути. Но я был в бешенстве, месье, просто в бешенстве! На следующий год я сказал жене: в этот раз пойду по Северному Пути. И я его прошел.
– И что же?
– А то, что у меня, ясное дело, не было никаких трудностей! Тридцать километров в среднем за день, а я не спортсмен!
Наступила тишина. Мне стало немного не по себе: так сильна была вспышка его чувств. Но я еще просто не знал, что такое Путь. Когда этот человек внезапно взял меня за руку, я вздрогнул.
– Идите, месье! – крикнул он мне. – Идите по Северному Пути. Поверьте мне, он самый красивый, самый!
Я поблагодарил его и обратился в бегство, говоря себе, что это паломничество явно занятие для ненормальных фанатиков и что мне лучше проявить благоразумие и остаться на моих горных тропинках. Я твердо решил, что пойду по пиренейскому Высокому Пути.
Однако через восемь дней я шел в Компостелу по Северному Пути.
До Андая я ехал скоростным поездом Национального общества французских железных дорог. Говоря по правде, чувствуешь себя чуть-чуть смешным в снаряжении паломника, когда едешь со скоростью двести километров в час в удобном вагоне. А когда поезд уезжает, оставив тебя одного на платформе, ты чувствуешь анахронизм своего плана. Какой смысл в XXI веке проделывать такой путь пешком? Ответ на этот вопрос далеко не очевиден. Но у вас совершенно нет времени, чтобы развить эту мысль: ветер с Атлантики продувает насквозь пустую платформу, и это холодный ветер, потому что майское тепло быстро рассеивается под его порывами. Все другие путешественники уже ушли, весело катя свои сумки на колесах. Ты немного приминаешь вещи в своем плохо завязанном вещевом мешке, взваливаешь его на спину, и он уже кажется тяжелей, чем был дома.
В этот первый вечер в Андае я ограничился тем, что перешел через вокзальную площадь и поднялся по очаровательной – а значит, туристической – улочке до гостиницы, где я заказал себе номер.
