Конники гарцевали вокруг палатки, крича и целясь из винтовок. Среди солдат кто спрятался в траве, опустившись на колени, а кто стоял во весь рост, не осмеливаясь поднять оружие и только шаря по сторонам круглыми от страха глазами. Ойкуменян явно превосходили числом. К тому же снова хлынул ливень, добавив суматохи.
Кельт втолкнул Риту в люк пчелолета, запрыгнул туда сам, прижал девушку к переборке и застыл у люка с автоматом наизготовку. Гвардейцы укрылись в грузовозе, а кто не успел - под фюзеляжем, чтобы не попасть под копыта.
Всадников было не меньше трех сотен. На втором пчелолете заработали моторы. Рита перебралась к другому борту и через низко расположенный иллюминатор увидела медленно раскручивающиеся пропеллеры. Вокруг с криками носились киргизы, размахивая своими саблями. К Рите подполз Оресиас. Сзади кашлянул Деметриос.
- Никому не дадут уйти, - сказал он. Не без достоинства в осанке Атта шагал между четырьмя киргизами, чьи кони приплясывали и вставали на дыбы. Офицер оглядывался по сторонам, на его лице застыла свирепая ухмылка. "Хочет показать, что не боится", - догадалась Рита.
Деметриос подкрался к соседнему иллюминатору.
- А что с кроликом? - спросил он.
- Подох, - с досадой ответил Оресиас. - Везет же нам в этой экспедиции!
- Почему подох?
- Его разжевали и выплюнули. - Оресиас обжег механикоса диким взглядом. Да какая разница? Может, с нами то же самое сделают через минуту-другую.
Окруженный конниками, Джамаль Атта говорил со смуглым малым в казакине из толстого, насквозь промокшего сукна, отчего киргиз выглядел вдвое упитанней, чем был на самом деле. Всадник махнул длинным кривым мечом, едва не разрубив Атте ребра, а тот будто и не заметил: вымокший до нитки, он сохранял поразительное спокойствие. Лицо его было залеплено длинными мокрыми прядями волос.
Всадники сгоняли пленных солдат в толпу. Рев двигателей второго пчелолета сменился печальным стоном; из турбин больше не било пламя, пропеллеры останавливались.
- Сдается, - сказал Оресиас. - А что еще делать?
Рита все еще прижимала к груди Ключ. Опустив голову ниже края иллюминатора и одну за другой оторвав от устройства дрожащие руки, она сосредоточила мысли на дисплее. Появились Врата - все тот же красный крест - и дымка, обозначающая, видимо, дождевую тучу над обрывом. Появление всадников Ключ, скорее всего, не счел достойным внимания. Но с крестом что-то происходило. Вокруг него появилось красное кольцо, затем другое, третье. Кольца разделились на три одинаковых сегмента и завертелись вокруг креста.
"В чем дело?"
"Врата все еще раскрываются", - доложил Ключ.
"Почему?" "
"Команда с той стороны".
Рита обмерла. До сих пор она испытывала все, что угодно - потрясение, усталость, изумление, - кроме страха. А теперь у нее душа ушла в пятки.
"Что мы наделали?" - прошептала она. И, закрыв глаза, принялась молиться, горько жалея, что рядом нет Патрикии.
Перед люком пчелолета, словно из-под земли, возникли трое конников. Они вопили и размахивали оружием. Оресиас встал и поднял руки, показывая, что безоружен. Передний-всадник - с непокрытой лысой головой и длинными, тонкими усами - жестом велел Оресиасу выйти.
- По-гречески говоришь?
- Да, - ответил Оресиас.
- С тобой хочет потолковать наш стратегос... Ты Оресиас?
- Да.
- Ты тут командуешь? Вместе с этим арабом Джамалем Аттой?
- Да.
- Зачем пожаловали? - Лицо конника выражало откровенное любопытство. Неожиданно он угрожающе потряс мечом. - Нет. Стратегосу расскажешь. И араб расскажет. Всех допросим!
Оресиас спрыгнул на траву, вслед за тройкой верховых обогнул пчелолет и приблизился к Атте и толстяку в казакине. Ритино внимание разделилось между ученым и Ключом. -Кольца вокруг креста слились в одно пятно; это, объяснил Ключ, указывает на силу Врат. Затрачено много энергии. Рите больше не удавалось отличить Врата от балки.
- Что-то происходит, - сказала она Деметриосу. Он опустился подле нее на колени; с мокрых кудрей капало. Все спутники Риты походили на мокрых котят. Деметриос протянул руку, и девушка позволила механикосу взяться за рукоять Ключа и подтянуть тот к себе. У него расширились зрачки.
