Она надеялась на это. Без тени смущения она искала его взгляд, танцуя с другими партнерами. И улыбалась ему, когда их глаза встречались. И заигрывала с ним, удивляясь самой себе.
Как чудесно флиртовать, думала она. Даже это слово могло смутить ее. Эта ночь свободы и юности будет полной, если он пригласит ее на танец.
Люк наблюдал за своей сестрой. Она очень хорошо танцевала и мило беседовала с молодыми людьми, подходившими, поболтать с ней между турами. Эшли танцевал только один танец, а потом исчез, видимо в направлении зала, где играли в карты. Вместо того чтобы танцевать, Люк направился в игральный зал в поисках брата. Ставки были невысоки, а Эшли пил и выигрывал. Это было не лучшее сочетание: карты и вино. Люк не создал бы себе состояния, если бы не играл расчетливо и очень осторожно, даже не прикасаясь к вину. Следующие несколько недель надо будет присмотреть за братом, решил он. Но тут его внимание отвлекли двое джентльменов, заговоривших с ним.
Здесь и нашел его лорд Куинн. Он на несколько минут присоединился к ним, а потом, взяв племянника под руку, отвел в сторону.
– Развлекаешься, малыш? – начал он, как будто случайно уводя его в сторону бального зала. – Клянусь, сегодня ты вскружил кое-кому головки. Точнее – твой веер. – Он ухмыльнулся.
– Думаю, я могу попросить тебя представить меня крестнице леди Стерн? – Люк решил перехватить инициативу у дядюшки. – Это старшая, да? Та, что в зеленом?
Выражение лица лорда Теодора, тщетно пытавшегося скрыть ликование, было неподражаемо комично.
– Вот как, малыш? – гордо сказал он. – Да, мои опасения были напрасными. Девочка не пропустила ни одного танца! Так, значит, ты ее заметил?
– Только потому, что ты говорил о ней, – солгал Люк. – Я приглашу ее, чтобы сделать приятное леди Стерн.
Когда они вошли в бальный зал, был перерыв между турами. Люк проследовал через весь зал за дядей, который подвел его к месту, где стояла леди Стерн с двумя девушками. Веер в руках у старшей из них на мгновение замер, когда она увидела приближающегося к ним Люка, но тут же снова стала обмахиваться довольно быстрыми движениями. Она опустила глаза, но сразу же подняла их, бросив на него вызывающий взгляд. А он наконец увидел, что глаза у нее зеленые, и ее зеленый наряд делал их еще ярче.
– Ну, Маджори, дорогая, – закричал лорд Куинн, – взгляни только, кого я привел к нам из картежной комнаты! Разве я не жаловался тебе еще полчаса назад, что в этой суматохе невозможно даже перекинуться словом с собственным племянником?
– Гарндон, – приветливо улыбнулась леди Стерн, – мне очень приятно снова видеть вас. Какая удача, что Теодор заглянул в игральный зал!
«Да, – решил Люк. – Они, без сомнения, заговорщики».
– Мадам, – учтиво поклонился он.
– Позвольте представить вам мою крестницу. Леди Анна Морлоу – дочь моей дорогой покойной Люси, графини Ройской. И леди Агнес, ее младшая сестра. Анна, его светлость, герцог Гарндонский.
Люк поклонился обеим барышням, присевшим в реверансе. Но все его внимание было приковано к старшей из них.
– Очаровательна, – пробормотал он.
Парижанка сочла бы себя полуобнаженной без дорогой косметики и искусно наложенных мушек. Леди Анна не пользовалась ни тем ни другим. У нее был ровный, естественный цвет лица, сияющие глаза и очаровательная улыбка. Она не стала притворяться равнодушной и открыто улыбнулась ему. Люк ошибался – она флиртовала, да, но не кокетничала.
– Его светлость провел несколько лет в Париже и недавно вернулся в Англию, – объяснила леди Стерн.
– Леди Анна недавно вернулась из провинции после нескольких лет траура по своим родителям, – почти дословно повторил лорд Куинн.
Леди Анна улыбнулась. Казалось, что в ее жизни не было ни годов траура, ни одной грустной минуты.
– Примите мои соболезнования, – сказал Люк, снова кланяясь сестрам.
– Как это, должно быть, чудесно жить в Париже, – одновременно с ним произнесла леди Анна.
У нее был приятный голос, такой же выразительный, как и ее лицо.
Она улыбнулась ему. Он согласно кивнул.
Все последние годы ему почти не приходилось лицемерить в своих чувствах: ухаживание за женщиной и ее явный восторг от его общества ослепляли его и кружили голову.
