Настала моя очередь. Я знала предмет раз в десять хуже щенка. Но я вкрадчиво замяукала. Доцент пристально на меня посмотрел. Мы встретились вечером. Я была принята в институт.
Мне пришлось много наблюдать знаменитых женщин: ученых, писательниц, партийных работников, колхозниц, депутатов. Они всегда были в центре внимания. Но стоило появиться мне, как все мужчины начинали косить в мою сторону, и никакая слава не могла затмить моей красоты.
А встречая взгляды мужчин, я поняла, что для них — страшнее кошки зверя нет.
* * *
Мужской пол делится на котишек и котофеев. Котишки, как правило, молоды, и все, что они делают, посвящено нам, кошкам. В конечном счете деньги, успех, образование, спорт, остроумие, поездки за границу им нужны для того, чтобы произвести больший эффект на нас и отхватить кошку получше или переспать с максимальным количеством кошек.
Потом постепенно они стареют, и у них появляются более фундаментальные жизненные цели. Котишки легкомысленны, легко растрачивают все деньги, и с ними весело.
Котофеи, как правило, женаты. Я имела дело с такими котофеями, перед которыми любые котишки поджимают хвост. Простой смертный неделю будет обивать пороги их приемных. А я могу назвать имена очень крупных котофеев, которые целовали мои руки, мечтали об одном поцелуе, становились на колени, плача пьяными слезами и прося меня сделать для всех них одно и то же. Кстати, в том, чего и котишки и котофеи добиваются от нас, они на редкость однообразны.
Так вот, обладая такими возможностями, я прожила удивительно счастливую юность.
Моим правилом было — всегда иметь при себе одного котофея и штук десять котишек. Котофей начинает капризничать — к черту. В нашей пуританской стране всегда найдется сотня котофеев, жаждущих иметь дело со мной. Между прочим, я слыла очень остроумной кошкой. Ведь все коты рассказывали мне самые смешные истории и анекдоты. И наступило время, когда я знала их больше, чем самые утонченные котофеи. Еще бы, они доходили до всего своим умом, а на меня «работали» сотни.
Итак, каждый вечер мне обрывали телефон. Десятки самых заманчивых предложений. За мной всегда заезжали на машине (такси, служебная, личная). Я была на всех модных театральных премьерах, на закрытых просмотрах зарубежных кинофильмов, на концертах иностранных артистов. Люди по полгода стояли в очереди, чтобы достать билеты на Ван Клиберна, а мне принесли билет на первый же концерт — восьмой ряд партера. Я привыкла ужинать или в ресторанах, или на вечеринках. Мне доставали массу заграничных тряпок. На все курорты я приезжала без копейки денег и устраивалась лучше всех.
С однокурсницами у меня установились милые отношения. Правда, студентки поглупее мне откровенно завидовали, а студентки поумнее делали вид, что смотрят на меня свысока, но с моим легким характером я со всеми ладила.
Вообще, о тысячах веселых приключений я буду вспоминать всю жизнь. Да, юность у меня прошла великолепно.
Но вот я кончила юридический институт. Учиться мне было легко. За отметками я не гналась, важен диплом. Конечно, меня оставили в Москве. Это стоило многих интриг, но цель оправдывает средства. Правда, в Москве очень трудно устроиться на работу юристу без практики. Но не это меня волновало. Мне пора было выходить замуж.
Сначала у меня было очень много вариантов. Но это, как правило, оказывались «скучники». Они мечтали о тихом семейном счастье. Положение и средства не позволяли им создать мне роскошную жизнь, которую я веду. А я не могла по-другому. Я предвидела бесконечные семейные сцены и, как кошка благородная, отказывала.
Но время шло, поклонников не убавлялось, но почему-то котов, мечтающих о женитьбе, становилось все меньше.
Я поняла — мой час проходит.
После нескольких неудачных попыток я встретила кота, который мне подходил. Он был с положением и с деньгами. Он разводился с патриархальной женой, и теперь ему нужна была красивая, умная, опытная кошка, прошедшая огонь и воду.
Мы очень быстро поняли друг друга. Я очень быстро его скрутила. Этому помогло еще то, что он видел, как, в отличие от всех своих блестящих знакомых, я к нему одному отношусь серьезно. Он стал почти каждый вечер приходить ко мне домой. Раньше я сама уходила, а теперь постепенно привыкла к дому. Он садился и говорил:
