Корреспондент почесал голову и задал мучивший его вопрос:
— Мне непонятно — при чём тут вращение?
— За его счёт создаётся центробежная сила. Это — простая центрифуга.
— А на какие хитрые механизмы вы намекали?
— Ну, есть привод на один отсек, который вращается на шарнирах. В нём повышенная сила тяжести, за счёт очень быстрого вращения.
— Зачем? — искренне удивился корреспондент.
— Сок из огурцов отжимать! — разозлился Главный конструктор. — Если Вам так любопытно — полистайте техническую документацию станции.
Главный конструктор ещё долго распространялся насчёт достоинств станции, а колонисты резво заполняли помещения комплекса: вначале жилые, а уж затем знакомились и с рабочими местами.
…
Дальняя орбита Плутона. Орбитальный комплекс "Пионер".
Второй по счёту брифинг, но, уже по поводу прощания с комплексом, проходил в нервозной обстановке.
— Товарищи! — надрывался оратор.
— Какие мы тебе товарищи?! — раздался недовольный голос из толпы. — Здесь все поголовно господа!
"Господствующий класс" поддержал разъярённого индивида и недовольный ропот пронёсся по рядам митингующих. Опять вмешался всё тот же господин, с пресно-кислой миной:
— Что случилось со станцией, в которую мы вбухали все свои средства?!
Выступающий, от имени акционерного общества, печально покачал головой и поведал короткую, но — грустную историю:
— Удар крупного метеорита в инженерный отсек спровоцировал запуск маршевых двигателей и мелодии "Прощание славянки" в центре связи.
Вместе со славянками, с Землёй прощались представители негроидной и азиатской ветви амеро-африканского ствола, австралоидной, центральноевропейской, североазиатской, европеоидной ветви евро-африканского ствола — поделённые на локальные расы. В общем — дружба народов, нарушенная неожиданным катаклизмом.
Дикий рёв возмущённой толпы заглушил мегафон оратора.
В стенах самого общества проходило шумное разбирательство. Дебаты рисковали перерасти в полноценный мордобой. Иногда, в него, споры и перерастали, даже по причине совсем мелких неприятностей, а тут — такое…
— Какой дурак сконструировал маршевые двигатели для орбитальной станции, а другой неумный, их там установил?! — громко вопрошал назначенный, по этому делу, инспектор.
Главный конструктор всего комплекса решительно отказывается от того, что в проект изначально были внесены ходовые установки:
— Манёвренные двигатели? — Да! Были и есть — для удержания станции в нужной точке на орбите и разворота всего комплекса, в соответствии с нуждами обсерватории и некоторых других лабораторий. Но — откуда взялся мощный фотонный двигатель?! Откуда такое огромное количество антиматерии, которую едва удерживает электромагнитное поле вакуумного хранилища. К тому же, лабораторный вакуум желает оставлять лучшего качества. Не дай Бог, хоть на секунду прекратится подача электроэнергии в этот отсек и всё — мощная реакция аннигиляции похоронит весь комплекс в одно мгновение. Станция на такой огромной скорости пронеслась мимо Юпитера, что даже не отклонилась от своего курса. Под воздействием мощного гравитационного поля газового гиганта, её могло разорвать на части. Странно — почему-то этого не произошло.
— Вы не отвлекайтесь от темы! — сурово предупредил его инспектор.
Шум ещё долго стоял в стенах акционерной компании, пока все не поняли, что шуметь бесполезно, а надо что-то решать с возвращением станции на родину.
— Как развернуть дюзы в противоположную сторону, я не знаю, — заявил главный конструктор. — Нужно попробовать проделать манипуляцию разворота с помощью маневренных двигателей. Только скорость необходимо сбавить, а не то, размажет всех по стенкам. Вместе с кефиром…
— Каким кефиром? — опешил инспектор.
— По иронии судьбы, снабженцы что-то перепутали и кефира на склад завезли больше, чем надо. Даже больше, чем понятие — в "изобилии". Это передали из центра связи, работники которого, подслушали разговор служителей складских помещений.
Снабженец, обеспечивавший станцию комплектацией продуктов и присутствующий тут же, машинально втянул голову в плечи. Затем осмелел и включив "сицилианскую защиту", пошёл в контр-атаку:
