Минус третий. Это честно, вполне. То, что они делают, – неправильно. Но пустые города – неправильнее. У меня получится иначе, по одному. Четвертый на очереди, и я знаю где. Чувствую…
Я сглотнула, переступила с ноги на ногу. Прошлое оживало, но ускользало мгновенно, словно не хотело быть потревоженным. По крайней мере, не мной. Темнота лилась гуще, непрогляднее, неуловимо подводя черту, подталкивая к чему-то. Чувствовались ее сомнения и желание поскорее ускользнуть, а еще страх – ошибиться, снова.
…ветер сдувает с потертой плиты песок. Одолевает усталость. Спуск к городу долгий, но это ничто, по сравнению с тем, чего мне стоило добраться сюда. В одиночестве – от проклятого места все стараются держаться подальше. Когда-то я мечтала увидеть его собственными глазами. Сбылось.
Прежде чем шагнуть в арку полуразрушенного храма, смотрю наверх. Темнота перед рассветом – особенная. Здесь пахнет смертью, до сих пор. Меня обступают песчаные холмы, отголоски прошлого. Все закончится сегодня. Здесь. Они придут, не смогут иначе. От предначертанного не убежишь, раз взял – плати. Уцелевшие… И среди них – он. Такой же, как остальные. Такой же! Я справлюсь, должна справиться.
Внутри пещеры пыль веков и безысходность. Тоннель сужается, вход. За ним – зал, обломки былого величия. Я дышу глубоко, тихо, хоть и тянет чихнуть. Жду. Ненавистные жаркие сгустки уже близко, россыпь живых огней. Десять человек… Пойманный ритм разгоняет кровь, выпускает что-то большее, чем тьма, ледяное, как пустота, всепоглощающее, жаждущее исправить, уравнять. Оно не во мне, оно – это я.
Заходят. Один, второй, третий… Пусть все зайдут. Разом смести, и конец. Девятая, десятый… Импульс мощный, целая волна пустоты. Летит вперед, но оказывается везде, вокруг. Набирает силу, чернеет, плещется холодом. Дыхание замирает, меня нет. Чувствую – раз, два… Оба гаснут, исчезают, возвращают отобранное. Вязкая пелена на стенах, под ногами – хруст, кажется, осколки. Еще двое растворяются без следа, дышать чуть легче. А затем – резко нечем. Свет, чистый. Бьет в глаза, льется, жжет. В груди колет, ритм рушится. Картинка перестает быть схематичной. Меня мутит.
Их шестеро осталось, они искрятся, слепят, подобно солнцу. Один полыхает азартом и упоением от происходящего. Другой – напротив, обжигает только ненавистью, горячей. Третий сосредоточенный, пульсирует силой, высвобождая наружу яркими вспышками. Больно. Прилетает вновь – от женщины с отпечатком полусотни прожитых лет на лице. Я отвечаю – мощнее, жестче. Тотчас ошпаривает, шире разливается боль. Как бы не захлебнуться! Вижу в опаляющем сиянии женское лицо с оленьими глазами. Влажными, испуганными, и все равно высокомерными. Еще одна, поодаль от всех. Пылает яростно, того гляди догорит.
Большего не рассмотреть. Искры, много. Не вдохнуть. Рывок тьмой, раскаленная стена света. Нет, это не свет, сама жизнь. Не трогаю – не сжигает. Надо переждать. Их не хватит надолго. Я закрываюсь, отступаю. Поздно. Движение тени, цепкая хватка на моем плече. Он… Вот как. Металлический холод, тот же привкус, темнота. Не та, иная…
Трясло. Жгло отголосками чужих воспоминаний. Спокойно… Все кончилось. И кончилось давно. Тьма уходила прочь, просачивалась в арку, утекая по ступеням вниз. Прощаясь. Ветер гонял песок, Хранитель расслабленно сидел у костра, будто медитировал.
– Получила? – поинтересовался он, не отрывая безразличного взгляда от пламени.
Двусмысленно…
– Она проиграла? – выдавила я, силясь вернуть контроль над чувствами. Толком не знала, где мои, где ее. – Потому что не хотела навредить невинным людям как первый Вестник?
– Рефлексия не во благо, – изрек Хранитель. – Нири выбрала другой путь. Ошиблась.
Нет, не ошиблась… Не рассчитала. Не повезло. Я мотнула головой в попытке упорядочить мысли или хотя бы перестать дрожать. Последнее в Потоке как минимум ненормально. А что сейчас было нормального? Если я увидела сцены из прошлого от первого лица, значит…
– Откуда здесь ее воспоминания? И она сама? Неужели?..
Догадка ясно возникла в голове, прежде чем отзвучал вопрос. Смерть Вестника не просто создает мир. Погибший Вестник – и есть мир. Его частичка, оставшаяся в Потоке.
