– …беленький…
Надеюсь, я выгляжу полной идиоткой, с которой не стоит иметь дел.
– …его съел волк…
Дьявол, переигрываю. Я же хочу, чтоб он меня отпустил, а не скинул с обрыва.
– …в той дурацкой яме! – я перестала завывать и судорожно вздохнула.
Крис молчал, озадаченно хмурясь. Очевидно, пытался состыковать мой взрыв эмоций и несчастную судьбу косого. Что, съел? Да, это действительно жалость. Да, там действительно был кролик. И неважно, что одно с другим не связано – хрен ты меня на вранье подловишь. Я подошла к колодцу, осторожно окунула в воду руку и обнюхала ее. Надо же, действительно вода. Побрызгала немного в лицо, незаметно оглядываясь. Садик снова был пасторально мил, розы идеальны, дорожка вилась где положено. Отлично.
– Не помню никакого зайчика, – сдался Крис. – Лучше скажи, что ты предлагаешь сделать с очередной тварью?
Дружить семьями. Счастье, что я не ляпнула это сразу при встрече. Надо же так облажаться.
– У меня был план, – томно сообщила из-под опущенных ресниц. – Но он не подходит. Нужно хорошенько осмыслить то, что сегодня ты мне рассказал, и придумать совсем другое…
Крис кивнул. Ё-моё, неужели выкрутилась?..
– Мне пора, – я попятилась от колодца. – Хочу как можно быстрее начать осмысливать!
И желательно подальше отсюда. Так, послать воздушный поцелуй, взмахнуть рукой на прощанье. Повернуться спиной, ни о чем не думать, ничего не чувствовать. Идти, не оглядываясь. Аккуратно, мимо обрыва…
– Постой!
Крис по-прежнему подпирал колодец, в идеальных кудрях золотисто путалось солнце.
– Знаешь, чего жаль мне? Что не я тебя первым нашел…
Спасибо тебе, Господи! Что может быть хуже маньяка с теориями? Только маньяк-романтик.
– Рада, что ты мне это сказал, – совершенно искренне ответила я. Конечно, рада! Мог бы, например, меня в пропасть скинуть. Или потребовать изложить изначальный план. Или передумать и просто сожрать. Кто знает, что у него там в голове творится. – Увидимся!
Дорожка мельтешила кирпичным узором. Розы-розы-розы… Ядовито-красные, невероятно яркие, такие ненастоящие. Запястье полоснуло болью, выступила выпуклая капля крови. Черт! Еще ни разу получалось уйти, чтобы не оцарапаться… Они ненавидят меня так же, как я их.
За мостом – козья тропа на вершину пологой скалы, потом плато с пятачок и уходящая вниз серпантином дорога. Мальчики отпали, остаются Иллит и Яника. Ошибиться, как с Крисом, нельзя – обе те еще стервы, на образ дурочки не купятся.
Кто же из них? Да любая! Железных доказательств нет. Их вообще нет. А надо выбрать. К черту личные качества Иллит и Яники, они тут все как киндер-сюрпризы с ядовитой начинкой. Вернемся к Исабель, истина рядом с ней. Эх, все было логично: Марта-Крис носила кулон, от нее он попал к отцу Исабель, а потом на обложку книги. Но если Марта не Крис, то откуда на книге его знак?! Что ж, начнем сначала. Крокодилы придумывали себе знаки из принципа – легко запомнить, легко представить, нарисовать или проволоку в нужной форме загнуть. Ни сакральных смыслов, ни отсылок к чему-либо. Всего лишь своя личная закорючка, чтобы не терять связь с самим собой. Марта под конец постоянно что-то рисовала и носила, не снимая, кулон. Не снимая? Да нет, как раз сняла, когда…
В голове забрезжила догадка, настолько простая, что вполне могла оказаться правдой. Спираль с вогнутым кольцом, другие два знака. А если… О-о-о…
Дорога слезла, наконец, с горы и резала надвое тихое разноцветье леса. Под ноги с шелестом сыпались сухие листья, радужно проблескивала тонкая паутина, в развале верхушек сонно голубело небо. Вычисленное имя карамелькой каталось на языке, словно боялось потеряться. Понять бы еще, зачем этой козе Вестники понадобились. Семейка Адамс, а не вечножители. Один – псих с фантазиями, другая – аферистка подпольная, остальные не лучше. Кроме Тео, конечно. Дорога вильнула, выскочила из подлеска и запетляла меж сливочно-желтых дюн, поросших редкими пучками жесткой травы, остролистыми кустиками и колючками. Все, владения Криса закончились. Если он следил за мной – а он точно следил, куда же сплетник без замочной скважины, – то теперь уверен, что я иду к Тео: впереди, за песчаными валами, была его часть мира. Ветер нес навстречу соленые брызги, запах солнца и водорослей, срывал с дюнных хребтин бурунчики песка, по-кошачьи терся о ноги, бесстыдно задирая юбку. Уже виднелся кончик мачты старой шхуны, которую целую вечность трепало на волнах, но никак не могло потопить. Дьявол! Как тянет действительно дойти до конца. Вывалить честно нарытое под дурацкие шуточки и подколы, победно потрясти именем шулера. Ленивая ухмылка, «Софи, детка, сладкая», черти в глазах и задница… М-м-м… Пусть даже фуэте сделает, если захочет. А потом на выбор: уйти или остаться. Выбор? Будто он у меня есть…
