В этот момент я поняла, что Валерия бессовестно и вдохновенно врет – Шелаев ее не приглашал.
Мысленно я вернулась на вечер «Браво-Бис» и окунулась в атмосферу торжества и веселья. Наверное, после нашего отъезда было уже куда меньше официальности – шампанское искрилось в бокалах, официанты предлагали всевозможные спиртные напитки, музыка становилась все быстрее и громче. Я практически увидела Клима Шелаева, приближающегося к сцене неторопливо, с достоинством демона. Наверное, когда он нетрезв… м-м-м… это вообще страшно. Он оценивающе и нагло смотрит на солистку, затем протягивает руку и произносит слова приглашения… «Мне нет до этого никакого дела», – одернула я себя, возвращаясь в огромный зал дома Ланье.
– Ну, а ты чем тут занималась? – приподняв ровные черные брови, насмешливо поинтересовалась Лера.
«А я здесь с Тимом целовалась», – чуть не ответила я с детской вредностью. Вероятно, мои зеленые глаза тоже вспыхнули, потому что на лице Валерии обозначились напряжение и подозрительность. Она всегда ожидает от меня какого-то подвоха, хотя я никогда ничего специально не делала и даже старалась поменьше с ней пересекаться.
– Завтракали, – емко и весомо выдала я и, поразмышляв пару секунд, а не перечислить ли меню и не начать ли с риса и брокколи, счастливо вздохнула.
Лера молча смотрела на меня, а я на нее. Я чувствовала, как цепкие щупальца ее любопытства пытаются пробраться в мой мозг, чтобы вытянуть из него как можно больше информации, но все замочки были закрыты, двери захлопнуты, окошки опечатаны.
– Ну и завтракайте. – Лера соскочила с подоконника и одернула короткую юбку. – А я решила похудеть на три килограмма. Мне вообще хочется начать новую жизнь. – Она махнула рукой. – Бабушка в чем-то права: нужно быть поумнее.
Лера миновала лестницу и, довольная собой, виляя бедрами, направилась к столовой, а я стала подниматься по ступенькам на второй этаж. «Нужно быть поумнее». Неужели моя двоюродная сестра только что признала свое несовершенство? И что вообще значит ее фраза? Пожалуй, мне не следует слишком долго думать об этом – я очень рискую сойти с ума…
На втором этаже я сразу услышала резкий и скрипучий голос Семена Германовича. Дядя явно кого-то ругал, и по тону (то возвышающемуся, то затухающему) было ясно, что он пытается сдержать гнев, но это у него не очень-то получается. Неведомая сила потянула меня вперед – к приоткрытой двери кабинета Семена Германовича…
«Подслушивать нехорошо, – отругала я себя и сделала еще два маленьких шага. – Но он же кричит, а я иду мимо…»
Кажется, кто-то из великих говорил: «Только глупец не сможет найти себе оправдания». Что ж, я быстро справилась с этой задачей, решив хорошенько отругать себя позже.
– … где браслет, который я подарил тебе на прошлый день рождения? У меня хорошая память, я не из тех мужчин, которые не разбираются в ваших дурацких побрякушках!.. Хотя какие же они дурацкие, если стоят целое состояние!.. А серьги?.. Помнишь серьги? Они висели до плеч… До твоих бесстыжих плеч!
– Мой дорогой, бесстыжих плеч не бывает, – отвечала Кора легко, будто ссора случилась из-за ерунды, но все же в ее голосе прозвенели нотки волнения.
– Уж поверь, у тебя все бесстыжее, – последние слова Семен Германович произнес с нажимом.
– Но разве ты меня не за это любишь, дорогой?
– Перестань ломаться! Я хочу видеть те украшения, которые подарил… И те, что мы покупали вместе, тоже…
Развернувшись, я отправилась в свою комнату. Если бы дядя не был столь противным тараканом, я бы ему посочувствовала, но эта сцена не тронула мою душу. «Наверное, у Коры есть какое-то объяснение, и она его предъявит мужу. Тетя слишком любит драгоценности, чтобы с ними расстаться, может, Кора их под подушку сунула… Кладу же я под подушку письмо Тима и малахит, который он привез мне с Кавказа…»
Подобное сравнение здорово развеселило, я зашла в свою комнату, взяла мобильный телефон и села на кровать. Если люди поцеловались… то важно, кто позвонит первый? Ну-у-у, после этого… Потратив минуту на раздумья, я все же решила потерпеть и дождаться звонка Тима. Мне просто не хватило мужества набрать его номер.
