Если более точно перевести последние слова с древнееврейского, получится иной смысл: «…и круг небес расхаживает». Не «Он ходит по кругу», как в Синодальном переводе, а «круг небес» движется сам. То есть «закрутив» созданные миры, заставив вращаться небеса, Бог «устранился», поручив всё сотворенное его собственной участи, обрекая его постоянно воспроизводить первоначально заданное движение. Изложив такую деистскую точку зрения, которую сам не разделяет, а приписывает Иову, Елифаз добавляет:
Неужели ты держишься пути древних, по которому шли люди беззаконные.
Которые преждевременно были истреблены, когда вода разлилась под основание их? (Иов. 22, 15–16)
Вероятнее всего, здесь говорится о всемирном потопе, потому что беззаконное древнейшее человечество истреблено было именно потопом; но, возможно, тут отражены воспоминания о какой-то другой страшной древней катастрофе, например той, при которой, как говорит предание, разошлись материки («…во дни его земля разделена…» — Быт. 10, 25). Во всяком случае, под «основание их» (древних людей), т. е. под ту твердыню, на которой они строили свою жизнь и воздвигали свое мировоззрение, «разлилась вода» — и всё смыла. Древние люди, оказывается, согласно следовали некой «доктрине беззакония». В древнееврейском тексте здесь употреблено выражение ארח עולם <όрах олам>: ארח <όлам> — это «путь», а слово עולם <олам> имеет значения «вечный» и «вселенная». Иначе можно перевести так: «путь мира», или «путь вселенной». Так, следовательно, называлась соответствующая система взглядов древнейших философов — атеистов или «деистов», которые утверждали, что вселенная идет своим, некогда указанным ей путем и с него не сходит — изменить ничего нельзя, чудес нет, никакого сверхъестественного вмешательства быть не может. И Елифаз упрекает Иова в том, что он якобы склоняется к этому древнему учению.
Как же, с точки зрения эмоционального восприятия, относились древние мыслители-«праэпикурейцы» к Богу? Если интеллектуально они отрицали Его вмешательство в бытие мира, то относились ли они к Нему с каким-либо сердечным чувством, были ли их души хоть в какой-то степени повернуты, обращены к Нему? —
Они говорили Богу: отойди от нас! и что сделает им Вседержитель? (Иов. 22, 17)
Выходит, они, несмотря на то, что умом склонялись к мнению о невмешательстве Бога в события мира и их собственной жизни, душой всё же чувствовали, что это совсем не так. Они ощущали, что Он присутствует повсюду, наполняет всё — и противились Ему. «Они говорили Богу: отойди от нас!..» Если человек убежден, что Бог не вмешивается в его дела и не присутствует в этом мире, зачем же обращаться ко Всевышнему с такими резкими и дерзкими словами? «Отойди!» — но ведь Его якобы и так здесь нет! Но человек — существо не единое, а, как утверждает гностический апокриф «Евангелие от Филиппа», «разорванное в своей основе». Душа мыслит одним образом, сердце — другим, ум — третьим; и, отрицая вмешательство Всевышнего в дела своей жизни, человек тем не менее чувствует Его присутствие. И какой-то частью своей души — ощущающей на себе взгляд Бога, но противящейся — нечестивец говорит Богу: «Отойди от меня!»…
Итак, древние философы-деисты восклицали: «Отойди от нас! и что сделает им Вседержитель?» Здесь мы встречаем библейский оборот речи, в котором обращение во втором лице («отойди») тотчас сменяется указанием на третье лицо («что [Он] сделает»). Тут подразумевается связка: «…Я как бы говорили: мол, что сделает им Вседержитель?» Из этих слов следует, что сторонники описанного учения были уверены в «бессилии» Бога вмешаться в их жизнь.
А Он наполнял дома их добром. Но совет нечестивых будь далек от меня!
Видели праведники — и радовались, и непорочный смеялся им:
Враг наш истреблен, а оставшееся после них пожрал огонь.
(Иов. 22, 18–20)
Тут уже в проповеди Елифаза речь идет о других древних катастрофах — может быть, о сокрушении Содома и Гоморры или иных виновных пред Богом городов, потому что если прежде сказано об уничтожении нечестиво мысливших водой, то теперь уже — огнем. И снова, согласно Елифазу, Дух Божий, гармонично устрояющий мир, как только встречается с попытками человека покуситься на установленный свыше миропорядок, Сам становится разрушительным по отношению к такому человеку, повергая его, согрешившего, во прах.
