Ты творишь ангелами Твоими духов, служителями Твоими — огонь пылающий. (Пс. 103, 4)
Так вот, дух человека помещается в тело — «храмину из брения» — за то, что он в горнем мире не выполнял своего предназначения, «не соблюдал своей стражи», имея ангельскую природу. И теперь, обитая в теле, он подвергается искушениям, испытаниям и страданиям именно для того, чтобы «сыны Решефа», т. е. «огненные» разумные сущности, человеческие духи, смогли после земной жизни «возвысить полет» — вновь стать ангелами, вернуться туда, откуда они ниспали. В переводе мы читаем: «…как искры, чтобы устремляться вверх». В какой-то степени смысл здесь передан, потому что искры — это «сыны пламени», как бы «порождения» костра, и летят они вверх. Раскрывая образ, использованный Елифазом, сформулируем подробнее его мысль: тело — как бы топливо для огня, плотская сущность, которая страдает в костре, а искры, исходящие из огня и устремляющиеся ввысь — духовные элементы человеческой природы. Вот так страдает человек — одновременно и «бывший», и «потенциальный» ангел, чтобы потом взлететь, вернуться к своему источнику.
Именно поэтому немного ранее, в начале 5-й главы, содержатся такие слова Елифаза, обращенные к Иову:
Взывай, если есть отвечающий тебе. И к кому из святых обратишься ты? (Иов. 5, 1)
Здесь утверждается, что святые Иову не помогут, к кому бы из них он ни обратился. Конечно, тут не имеется в виду позднейшая христианская концепция молитв-обращений к святым: тогда таковая еще не существовала. Под «святыми» опять же понимаются ангелы — именно о них Елифаз говорил: «Вот, Он и святым Своим не доверяет…» (15, 15). А призывать ангелов на помощь или просить их заступничества Иов не может — потому что, по мысли Елифаза, они с трудом блюдут собственную чистоту, боятся пасть, опасаются оказаться в состоянии תהלה <тагала> — «недостатка», присвоив себе ту хвалу, которую должны воздавать Творцу. Боятся они, что этот «недостаток» Бог «усмотрит», и они сами будут низвергнуты в «храмины из брения», сами воплотятся в мире людей… Поэтому, как бы говорит Елифаз, им не до тебя, Иов, и они не обратят никакого внимания на твою мольбу.
В дальнейшем, рассматривая речи второго друга Иова, Елиуя, мы увидим, что у него совсем иное мнение об участии ангелов в человеческой жизни: если, мол, есть у человека хотя бы единственный ангел-ходатай, который заступится за него, то такой человек будет спасен. А Елифаз отрицает любое ангельское вмешательство в «тяжбу» человека с Богом. Он говорит:
Взывай, если есть отвечающий тебе. И к кому из святых обратишься ты?
Так глупца убивает гневливость, и несмысленного губит раздражительность. (Иов. 5, 1–2)
Вот, мол, Иов, отчего ты так страдаешь, — как бы говорит Елифаз, — ты, несмотря на свою мудрость, оказался глупым и гневливым; ты не имеешь истинного представления о сути жизни, о том, для чего дух, находясь в теле, претерпевает мучения. Ты не принимаешь мою концепцию страданий, не согласен с ней, а только она-то и может объяснить всё, что происходит в жизни, — и, в том числе, с тобой самим. Поскольку же ангелы, ниспавшие в «храмины из брения», испытываются в нашем мире посредством страданий, то ясно, что те из них, которые встали на путь исправления, т. е. в своей земной, человеческой, жизни воздают Богу хвалу, — те преуспевают и благоденствуют. А вот те, которые, став людьми, еще далее отступают от Бога, впадают в еще большее беззаконие, — те страдают. Значит, твои страдания — совершенно явный знак того, что ты неугоден Богу; они свидетельствуют, что ты еще более удалился от Него. О какой же своей праведности и чистоте ты можешь после этого говорить?
Сходные теологические концепции создавались и в более поздние эпохи; далее мы скажем о них подробнее, но сперва прочитаем слова Елифаза, призванные подтвердить его точку зрения:
Блажен человек, которого вразумляет Бог, и потому наказания Вседержителева не отвергай…
<…>
В шести бедах спасет тебя, и в седьмой не коснется тебя зло.
<…>
И узнаешь, что шатер твой в безопасности, и будешь смотреть за домом твоим, и не согрешишь.
