Быстрая тропическая ночь Охотничьей планеты уже наступила, когда с его мытьем и одеванием было покончено. Тут как тут был и молодой жрец, готовый проводить его на пир. Все выглядело идущим по четкому плану.
Шенберг задержал проводника у комнаты Афины, расположенной по соседству, и обнаружил, что она уже готова присоединиться к нему, как это бывало в других деловых поездках. Ее провожатый сообщил ей, что Де Ла Торре и Селеста, чьи комнаты находились дальше по закрытому переходу, уже отправились.
Обмениваясь шутками о том, что бы можно было такое продать своему новому клиенту Андреасу, Шенберг и Афина следовали за проводниками, переходя из одного дворика через аркадные своды в другой и далее, ни разу не попадая в места, выходящие на улицы города. Храмовые комплекс явно был обширным. Наконец, они вошли через небольшую боковую дверь в высокое здание, где по догадкам Шенберга и был собственно храм. Здесь их провели вниз в просторную комнату, расположенную немного ниже уровня поверхности. В ней стояла освежающая прохлада, особенно приятная после проведенного на солнцепеке дня.
За столом уже сидели Де Ла Торре и Селеста, одетые также во все белое, а у Де Ла Торре голову венчал, словно у жителя древнего Рима, венок из листьев. Рядом сидели Верховный жрец и полдюжины других мужчин самого высокого ранга. Некоторые из них были в числе сопровождавших Андреаса в его первом ознакомительном походе к кораблю инопланетников. Вокруг спокойно и деловито сновали слуги. Помещение для пиршества было просторное, искусно украшенное тонкими занавесями. Оно мягко освещалось хорошо расставленными светильниками. Все было на самом высшем уровне.
– Наш хозяин рассказал мне о большом зале Торуна, – произнес Де Л а Торре после того, как все обменялись приветствиями.
– И что? – Шенберг обвел рукой окружавшее его пространство. – Это он и есть?
Один из жрецов Внутреннего круга улыбнулся, широко и цинично. – Нет, мир Торуна совершенно не похож на наш. Или на ваш.
Как и на турнире, место Шенберга оказалось между Афиной и Селестой. Несмотря на внешне гостеприимную обстановку, Селеста и даже Афина тесно придвинулись к нему, не осознавая этого. В этот вечер здесь не было видно присутствия других женщин, но Шенбергу показалось, что и за всю историю храма их не бывало здесь вовсе.
Андреас и другие вожди Охотничьей планеты не вступали в разговор с Афиной, кроме тех случаев, когда она сама первая не обращалась к ним время от времени с вопросом, чтобы показать свое спокойствие и уверенность. Селеста была опытной девушкой и лучше понимала, когда от нее ждут молчания. А если бы хозяева праздника узнали отведенную ей роль в команде землян, подумал Шенберг, они бы и вовсе разгневались.
Не было сомнения, что его группа удостоилась исключительного обхождения. Ему теперь придется, по крайней мере, для приличия, внешне согласиться с их просьбой, когда о ней заявят и какой бы она не была по сути.
Пиршество было очень торжественным, хотя Шенберг извиняющимся тоном, объяснившись с Андреасом, посоветовал своим спутникам не пробовать некоторые блюда и перебродившее молоко, поставленное перед ними в больших чашах. – Если Торун не возражает, для нас будет лучше не подвергать риску свои земные желудки, а пить здесь просто воду.
Андреас пренебрежительно махнул рукой. – Торуна совершенно не волнуют такие вопросы. Чистая вода – это всегда достойный напиток для воинов!
Шенберг сделал глоток из своей золоченой чаши: – Я с нетерпением ожидаю следующего круга турнира.
– Я тоже. И я рад, что наши интересы совпадают.
К сожалению, дела не позволили мне увидеть уже прошедшие этапы турнира.
– О, мне хорошо известно, как иногда дела мешают всему остальному.
Из-под стола слышалось притоптывание Селесты. Это на сцене появились танцовщики и она их разглядывала с профессиональным интересом. Танцующие в общем танце девушки и молодые люди были хороши собой, но по земным стандартам, их представление было все же грубоватым и сверхэротическим, хотя выступление было явно тщательно отрепетировано и исполнялось в хорошем темпе. Сидящие за столом местные мужчины созерцали эту картину с несколько мрачноватым видом, а то и вовсе не смотрели. Шенберг подумал, не приходится ли здешним жрецам соблюдать безбрачие. Может быть, позднее ему удастся выяснить свое предположение. Секс на любой планете обычно бывал даже более важным вопросом, чем религия. Что касается этих религиозных руководителей, по-видимому, они не воспринимали его достаточно серьезно.
