Прошло 300 лет. И вот трое друзей, уроженцы Стокгольма, изнывавшие от благ цивилизации, сидели в кафе на Сергельс Торье, пили преппс и жаловались друг другу на смертельную скуку. Друзья проживали в стране, где машины не пересекают осевой линии, где держат слово, где при малейшем подозрении в коррумпированности чиновники немедленно подают в отставку. Друзья были разного возраста, образования и интересов. Полиглот Свенсен – славист по профессии, тридцати двух лет, преподавал английский язык в Сигтунской гимназии, где в свое время учились Улоф Пальме и король Швеции Карл ХVI Густав. Он работал над диссертацией, посвященной славянским языкам. Выпускник Кембриджа Петерсен, тридцати лет, работал ландшафтным архитектором в небольшом бюро при мэрии Стокгольма. Двадцатидвухлетний Юхансен учил историю в университете города Гетеборга, играл в хоккей в университетской команде, надеясь со временем перебраться в Штаты или Канаду и там сделать карьеру в НХЛ.
Друзья жили в одном доме на острове Лидинго в получасе езды от центра. В микрорайоне, возведенном в лесу, с дорожками для пешеходов и для велосипедистов. Дорожки перебегали зайцы, по деревьям мелькали рыжими хвостами белки.
Как-то, гуляя по берегу фиорда, друзья разговорились об истории Швеции. О той далекой войне. У всех троих, там, на Полтавщине, погибли предки, живописные портреты которых до сих пор украшали их квартиры.
Вот и сегодня, попивая охлажденный преппс, друзья вспоминали хроники Полтавской битвы. Напротив их столика трое уличных музыкантов в косоворотках на рожке, пиле и ложках исполняли калинку-малинку. Гулявшие по Сергельс Торье, как дети, радовались варварским инструментам и награждали трио улыбками и деньгами.
– Не понимаю, – вдруг сказал Юхансен, – как хорошо обученная, дисциплинированная, вооруженная армия Карла могла проиграть войну этим скоморохам? – Он кивнул головой в сторону уличных музыкантов, – меня это изумляет все больше и больше.
– Эта тайна мучает не только тебя, – успокоил друга Свенсен. – Там, в России, нашли свой конец армии и Швеции, и Польши, и Франции, и Германии. Честно говоря, я сам не могу этого понять.
Разговор прервался. Музыканты грянули хит Лидии Руслановой «Валенки». Публика пришла в восторг. Они хлопали в ладоши и пританцовывали.
– Думаю, нам нужно пройти по пути Карла Великого до самой Полтавы. Мне кажется, мы сможем докопаться до разгадки, – посмотрел на друзей уравновешенный Петерсен.
– Слушай, отличная идея, – поддержал Петерсена пылкий Юхансен.
– А как вы себе это представляете? – спросил все еще сомневающийся Свенсен.
– Покупаем тур на Черное море и посетим все интересующие нас места, а потом положим цветы на войсковом кладбище в Полтаве, – поставил точку Петерсен.
Изучив карты Восточной Европы, выбрали маршрут. Паромом до Таллинна было короче, но ехать решили через Финляндию. Через два дня они погрузили вещи в «Сааб» Петерсена и отбыли в экспедицию. В предвкушении будущих глобальных впечатлений Финляндия промелькнула незаметно. Прошли таможенный досмотр. Теперь перед ними лежала Терра Инкогнита, украшенная осинами и жидкими елками – могильщица величия Швеции. Таинственность усугубилась в туалете, который троица посетила перед началом штурма России. В посещенных кабинках друзья прочитали одно и то же слово, состоящее из трех букв. Юхансен и Петерсен допрашивали Свенсена, но тот только разводил руками. В университете про это ничего не рассказывали. Хотя он заметил – россияне довольно часто употребляют это слово. В разговоре выяснилось, что все трое уже встречали загадочную кириллицу. Петерсен видел его в телефонной будке Лондона, Юхансен – вырезанным на лавке в парке Гамбурга. Свенсен – в лифте недорогого отеля в пригороде Парижа.
Петерсен предположил – это фамилия эпического героя. Им восхищаются все россияне. Полет фантазии Юхансена привел его к другому выводу. Этим словом подписываются русские масоны, – предположил молодой историк. У Свенсена версий не было, но он самый первый разобрался во всем, когда они заехали в глубь страны. На энтузиазме прошли Питер и выехали на трассу Санкт-Петербург – Москва. Проехав километров семьдесят, решили сделать крюк и посетить Нарву. Навстречу выбегали деревни с черными, влезшими в землю избами и такими же людьми. «Великолепно! – радовался славист. – Тут почти ничего не изменилось с восемнадцатого столетия. Мы легко проведем наше расследование». Петерсен не принимал участия в разговоре. Он спал на заднем сидении. Ему снились сосны, орхидеи, и фиалки острова Готланд.
