Вечерело. Троица собрала соседских пацанов. Пришли Петька, Карась и Пашка. Нашли самый большой булыжник и всем кодлом оттянули резину. Потом по команде Графа (он был техническим директором, так как был старше остальных на два года) отпустили камень. Он со свистом перелетел Хунькин двор и мгновенно скрылся из виду. Пацаны поздравляли друг друга с большой удачей, радовались почину. «Заряжай второй», – скомандовал артиллерист Хунька. Но умный и осторожный Петька предложил пойти посмотреть, куда упал первый снаряд.
– А точно, пошли, глянем.
На улице увидели быстро растущую толпу,
– Что случилось? – спросил Хунька у зевак.
– Камень с неба упал, – ответила интеллигентного вида женщина. – Просто литоболия какая-то.
Другая женщина с двумя авоськами вздохнула и сказала, что скоро будет конец света.
Хунька радостно объявил:
– Я даже знаю, с какой стороны он падал.
И тут же получил подсрачник. Граф незаметно показал ему кулак и покрутил пальцем у виска.
Посреди улицы стоял «Москвич-408» с вмятой крышей. Водитель обнимал большой булыжник, прижимая его к груди. Милиционер вел допрос.
– Думаю, это метеорит, потрогайте, какой горячий. Видно, раскалился о верхние слои атмосферы. Ах ты, космический бродяга, – поглаживая шершавый бок пришельца, приговаривал владелец изуродованного «Москвича».
Пацаны тихо ржали.
– Завтра поеду в Киев и сдам в Академию наук, – бубнил начитавшийся научных журналов водитель-романтик.
– Заодно и голову проверь в Киеве, – тихо предложил ему Граф.
Милиционер с сомнением посмотрел на каменюку. Он был согласен с Графом, хотя и не слыхал его комментария.
– Пацаны, стрельбы отменяются, эту хреновину нужно уничтожить, – скомандовал на пустыре Граф.
– Чего вдруг? – удивился Хунька.
– Того, – объяснил Граф, – опасно. Вам хорошо, вы малые, а мне в тюрьму неохота.
Рассказ Арнольда Израилевича шведы слушали внимательно. А Свенсен даже записывал на диктофон.
– Еще несколько козырных историй поведал мне Данилыч, бывший сторож долгостроя, возводившегося возле Хунькиного двора, – продолжил Арнольд.
Данилыч был человеком маленьким, к тому же частое заглядывание в стакан создавало ему массу проблем с окружавшим миром и особенно с супругой. Его жена – инвалид второй группы, рослая румяная женщина, работала уборщицей в небольшом гастрономе. Бойкая и общительная она не пропускала ни одного скандала. Ей скучно было махать веником, поэтому с удовольствием помогала продавцам, грузчикам и покупателям. Однажды взялась доставить на дальний лоток мешок риса. Положив мешок на плечо, жена Данилыча шла на точку, внимательно осматривая местность. Возле бочки с пивом увидала своего подорванного мерина. «Атас, Данилыч, твой тиранозавр!» Данилыч тревожно завертел головой, но было поздно.
Жена, ведомая праведным чувством гнева и мести – все люди работают, а этот пиво пьет – навернула его мешком. Имея такую же массу, как мешок (шестьдесят килограммов), Данилыч влип в товарища. Тот – в другого. Они падали как домино. Потом все вместе повалили продавщицу пива. От удара мешок треснул. Рис высыпался на землю. Это очень разозлило жену Данилыча. Она буквально вышла из себя. Обхватив колесо и покраснев от натуги, перевернула бочку на бок. Пиво бурным потоком покинуло емкость. За ее действиями с ужасом наблюдали не успевшие опохмелиться местные синяки.
– Вот вам пиво, – показала она всем мичуринскую дулю.
Когда жену грузили в милицейский бобик, она крикнула Данилычу: «Домой не приходи, убью!»
И Данилыч в тот же вечер устроился сторожем на стройку. Так как очень боялся находиться ночью в одном пространстве со своей супругой.
До его знакомства с Хунькой оставалось 24 часа.
На стройке ему выдали комнатку, в ней было все, что нужно для жизни: умывальник, огрызок зеркала, табурет, стол, топчан, радиоточка. Вот она – спокойная, беззаботная жизнь. Мирно тикали ходики.
Он даже успел прочитать семь страниц книги Юрия Дольд-Михайлика «И один в поле воин». Дверь открылась, в комнату вошли три пацана, по виду школьники старших классов.
– Пришли знакомиться, – сказал старший. – Это наша территория, и мы должны знать, кто на ней трудится. Я Граф, это Хунька, это Кока.