Пёс ворвался на поляну, но там пахло лишь спящим медведем. Сапог подбежал к берлоге, разгрёб передними лапами вход и просунул внутрь запорошённую снегом морду. Его не ослепил яркий свет, не опалило жарким огнём лапы, он не увидел порхающих бабочек и стрекоз, не почувствовал тонкого запаха цветущих подснежников. Напротив входа лежала куча запревшего меха и звучно сопела. В носу у Сапога защекотало. Он чихнул и вытащил голову наружу. Стало совсем темно. «Не сегодня, в следующий раз обязательно найду», – подумал пёс и побежал домой.
Он издали почувствовал, что у Коли гость. Сапог не любил, когда приходил Косой. От него пахло злобой и болью, пахло чёрной сажей немытого тела. Лицо Косого было изуродовано, нос сломан, на месте глаза зияла дыра.
Косого изуродовало три года назад. Он жил с хроменькой карелкой Овдотьей. Когда сёмга шла на нерест вверх по речке, около крыльца её дома Сапога и Винта всегда ждала миска с рыбными потрохами. Собаки, ошалевшие от переедания, падали на траву и тяжело дышали. Овдотья садилась рядом с Сапогом и, растопырив пальцы, гладила его грубой рукой по шерсти как гребёнкой. Косой не выходил из избы, но едкий запах его злобы пробивался через щели старого дома. Можно обмануть неискренней улыбкой или словом, но запах… Люди не умеют скрывать запахи.
Это случилось сразу после нереста. Косой пил всухую, не заедая. «Сними юбку и трусы», – приказал он Овдотье. «Зачем?» – испуганно спросила женщина. «Не спрашивай, сука, спускай трусы и ползи сюда». – Косого острым клинком буравило желание полакомиться чужой болью. «Быстро, дрянь!» – заорал он и кинул в Овдотью гранёным стаканом. Женщина закричала от боли: стакан попал ей в лицо. Косой встал, покачиваясь, принёс канат, резким движением скрутил его в петлю и накинул на шею женщины. «Я больше не буду, не надо, мне больно», – в ужасе шептала она. Косой перекинул кончик каната через балку в потолке и со всей силой пьяного потянул конец вниз. Тело женщины медленно поднялось над полом. Она попыталась ослабить петлю, кольцом сжимавшую горло, но сознание оставило её, и тело повисло, как кукольный клоун, изуродованный злым мальчишкой. Косой привязал канат к скобе, вбитой в стену, улыбнулся, плотно сжав челюсти, и сел допивать спирт.
Спас Овдотью местный участковый Петр, возвращавшийся с дежурства. Проходя мимо избы Косого, он взглянул в окно и увидел висящее тело. Участковый ворвался в дом и, срывая ногти, принялся отвязывать канат от скобы. «Не трать время на падаль, давай лучше выпьем», – пьяно захихикал Косой. Тело упало на пол, Овдотья пошевелилась и закашляла. «Ну что, пить будешь за воскрешение?» – Косой потянулся к бутылке… У участкового задрожали руки, всё поплыло перед глазами. Он выхватил из-за пояса наган и металлической ручкой принялся наносить удары по голове Косого. Тот сдавленно захрипел и потерял сознание. Участковый ещё несколько раз ударил лежащее тело и, пошатываясь, вышел из избы.
Косой выжил. Через четыре месяца, с изуродованным лицом и выбитым глазом, он вернулся из петрозаводской больницы. Овдотья после случившегося перестала говорить, но осталась с Косым. Когда тот подходил к женщине, она мычала и рукой показывала на скобу.
Сапог не знал, что произошло тогда в избе, он не видел, как Косой подтягивал конец каната, как, задыхаясь, рычала умирающая женщина. Но прошлое людей выходит через поры их кожи запахами, и пёс долго мялся на крыльце, смотрел на тающие силуэты деревьев, нюхал воздух.
Только когда совсем стемнело, он нерешительно поскреб потрескавшуюся дверь.
Коля встал из-за стола и впустил собаку в избу. Сапог, стелясь по полу, пробежал к печке. У него не получилось даже помахать из стороны в сторону хвостом, как подобает приличному псу. Он спрятался под лавку, положил голову на лапы и стал ждать, когда Косой уйдёт.
– Пугливый он у тебя, в рожу, видать, кирзой бьёшь, – прохрипел Косой.
– Не пугливый, это он тебя не принимает, боится. – Коля заглянул под лавку. Сапог отвернулся, он не любил, когда смотрят в глаза.
– И правильно, что боится, – ощерился улыбкой Косой. – Никчемный пес, волкам скормить или в печь. Помнишь, как в прошлом году Клим с Серёгой мохнатую тварь облили соляркой и запалили?
