– Пойдем. Стоит, не двигается.
– Сереженька, я спать хочу, пойдем, а?
– Пойдем.
Хоть бы шаг сделал!
– Сергей! Домой идем?
– Идем. Эффект нулевой.
– Сергей! Иди за мной!
О! Пошел… Значит нужно действовать простыми командами.
– Налево! Направо! Вольно… то есть делай что хочешь.
– Что хочу? О, Катенька, дай я тебя поцелую!
– У ребенка будет алкогольное отравление.
– У какого ребенка?
– Здрасьте, приехали! Дорогой, у меня для тебя есть потрясающая новость. Я беременна.
– Что, опять?
В подъезде выяснилась страшная вещь – у нас не работают лифты. Как такое могло случиться, никто не понял, но факт оставался фактом.
И мы пошли. Пешком. На девятнадцатый этаж.
По дороге нам встретилось очень много народу. Сергей со всеми общался, Сергей был просто душка. Сергей всех приглашал к себе на день рождения.
Наутро выяснилась замечательная вещь: я женился на сокровище.
Судите сами – как должна поступить женщина, муж которой накачался выше бровей, пел песни на улице и (стыд какой!) приставал ко всем встречным соседям? Правильно, она обязана ходить мегерой, холодно молчать и – в лучшем случае – швырнуть на обеденный стол тарелку с остывшими макаронами. Все эти действия, по идее, должны пробудить в муже совесть, заставить его жить по-новому и превратить его в другого человека. Глупая идея. Никакого эффекта, кроме глухого раздражения, таким образом добиться невозможно.
Моя Кошка-Катюшка сделала все правильно. Никакого гундежа поутру, сцен и беспочвенных оскорблений («Вставай, алкаш!»). Наоборот, банка холодного светлого пива у кровати, приглушенный шум на кухне и поцелуй в небритую щеку. Я тут же растаял и безропотно согласился почистить картошку. Чистил и отхлебывал пиво. Отхлебывал и чистил. И опять чистил.
– Э! – вдруг спохватился я. – А картошки не много?
– Нормально, – ответила Катя. – Большую часть так съедим, остальное пойдет на салаты.
– Салаты нужно готовые покупать. И вообще, мы укушаемся.
– А гости?
– Какие гости?
Катя оторвалась от нарезания перца и внимательно посмотрела на меня.
– Праздник сегодня, – сказала она, – твой день рождения. Кстати, поздравляю. А гости…
– Никаких гостей! – замахал я ножом (правая рука) и пивом (левая). – Я вообще не праздную дней рождения.
– Да ну? Вытри с пола пиво. Ты же вчера сам всех подряд приглашал на день ангела. Еще вон там подотри. Кстати, выглядел ты вполне трезвым. Многие могут прийти.
– Я приглашал соседей? – утро перестало казаться замечательным.
– Не только. Но случайные люди, которых мы встретили на улице, к счастью, не знают нашего адреса. Дочистил? Теперь нарежь помидоры и лук.
Я допил пиво и предложил:
– А давай запремся и никому открывать не будем. Как будто нас дома нет.
– Неудобно. Все-таки соседи, не чужие люди.
Это было правдой. За последний месяц Катя умудрилась перезнакомить между собой весь подъезд. Даже со мной то и дело здоровались какие-то люди. Скорее всего, не чужие.
– Будем надеяться, – сказал я, – что они поняли, какой я был пьяный, и…
В дверь позвонили.
– Здравствуй, Сереженька! – защебетала неизвестная бабушка в красной кофточке.
Поскольку она звала меня на ты и уменьшительно-ласкательно, я удержался от естественного вопроса: «А вы, собственно, кто?» Я даже принял от нее подарок – коричневый кулич – и узнал, что она вечером будет занята, а то бы обязательно заглянула. При попытке поблагодарить бабушку выяснилось, что она глуха, как Бетховен.
– Это баба Маня, – сказала Катя, когда дверь закрылась. – Очень полезный человек: все время стоит перед подъездом и смотрит, кто приходит. Дай сюда пирог! М-м-м, вкусно!
– А как же вы с нею общаетесь?
– Да запросто…
Зазвонил телефон. Это была Маша, моя бывшая подруга. Оказывается, она помнит день моего рождения! Впрочем, со мной она разговаривала совсем чуть-чуть, потребовала к телефону Катю (откуда узнала?) и балаболила с ней полчаса. За это время я успел дорезать овощи, поставить на огонь картошку и получить еще одно поздравление от милой семейной пары. Эти тоже не могли прийти вечером, поэтому забежали поздравить сейчас. Спасибо, хоть не подарили ничего.
Зато Катя вручила огромный стеганый халат. Я эту одежду терпеть не могу, считаю признаком старости и мещанства, но честно изобразил радость и пообещал надеть халат на ближайшее торжество, возможно, даже на сегодняшнее.
