Плотно закрыв глаза, я усилием воли уплотнил щит перед глазами, пожертвовав на это еще часть маны.
Увы, но получившаяся повязка из Тьмы не просто защитила меня от вспышек, но полностью погрузила меня в темноту.
Зато стало понятно, что имел в виду Денебери.
Уж лучше сражаться во тьме, положившись на свои обострившиеся чувства, чем ослепнуть, не имея возможности воспользоваться гранью.
Я даже думать не хочу, как бы сильно ударила по мне вспышка, если бы в тот момент грань была активирована…
Все эти мысли пронеслись в моей голове за один удар сердца, и в следующий момент я уже стоял в защитной стойке.
Вокруг было непривычно темно, и даже звуки, казалось, тонули в этой темноте. Все, кроме движений Кира.
Я не просто слышал каждый его шаг и выдох, я слышал, как бьется его сердце и шумит в венах кровь!
Впрочем, это не помогло мне уйти от первого удара.
Дах!
Удар посохом прилетел прямо по пальцам левой руки, и если бы не Щит Мертвых, я бы точно выпустил свой шест из рук.
Нет, было больно, но… терпимо, что ли? А вот в животе тут же засосало.
Если все будет идти таким темпом, вряд ли моей энергии хватит надолго…
Я отшагнул назад и тут же сделал резкий выпад, целясь в бьющееся сердце противника.
Дах!
Мой посох отлетел в сторону, а значит Кир каким-то способом умудрился отбить мой удар.
Впрочем, я и не думал останавливаться.
Дах! Дах! Дах!
Я с силой выстреливал посохом то в сердце Кира, то чуть ниже.
В голову бить даже не пробовал. Да, я слышал его сбившееся дыхание и мог провести атаку, но уклониться от удара в голову легче, чем от удара в грудь или живот.
Дах! Дах! Дах!
Каждый третий выпад я переводил в косой удар в ноги — чтобы сбить противника с толку. Но Кир каким-то чудом или уходил от моих ударов, или блокировал их своим посохом.
А потом он перешёл в контратаку.
Теперь уже удары посыпались на меня. То по предплечью, то по плечу, то по неосторожно выставленной вперёд ноге…
Зачастую я слышал свист рассекаемого посохом воздуха, но банально не успевал сообразить, куда летит удар, и получал болезненные тычки.
Щит пока что спасал, но я чувствовал, что долго так не протяну.
Я уже всерьез подумывал о том, чтобы использовать Касание Госпожи, но был не уверен, что попаду по верткому живчику, который успевал всё!
Уходить от моих тычков, проводить резкие контратаки, да ещё и швыряться в меня сгустками света.
А после пропущенного удара в грудь — один-в-один калька с моего выпада в живот Милану — на меня и вовсе накатило отчаяние.
Сколько раз случалось, что выехали на вызов, прибыли на место и видим, как здоровый, в общем-то, мужик, поймав инфаркт, гаснет прямо на глазах.
Ты его качаешь, дышишь, отсчитываешь секунды до прибытия кардиобригады, а он холодеет, становится вялым…
Качаешь, борясь с накатывающим отчаянием, но уже подспудно знаешь — этого из объятий Смерти уже не вырвать.
Конечно, то отчаяние намного сильнее, но чем дольше работаешь на скорой, тем сильнее накатывает.
И есть лишь два выхода — принимать на себя или покрываться толстой коркой защитного цинизма.
— Раааааа! — накатившее на меня отчаяние трансформировалось в ярость обреченного, и я, позабыв про все стойки и удары ушу, принялся молотить посохом по старинке.
Главное — попасть!
И я попал по врагу минимум дважды, но этот отчаянный рывок выпил меня досуха.
Живот скрутило, щит и повязка бесследно развеялись, а следом мне в лоб прилетел удар посоха, усиленный Вспышкой.
От чего я отключился — от самого удара или от вспышки, которая вонзилась в глаза, словно раскаленная спица — я осознать не успел.
* * *
— Пойдем, Саш! Нечего на него смотреть!
— Да погоди, Кость, он же прям в траве лежит!
— Ну и пусть себе лежит, никого же не трогает…
— Не, Кость, я так не могу…
То, что мне снова снится тот самый сон, я понял практически сразу.
Вот только вместо того, чтобы проснуться, что обычно и происходит, когда понимаешь, что ты во сне, я каким-то образом остался там.
К тому же, сон изменялся прямо на глазах.
— Сань, да не мори, что мы сейчас каждого скелета поднимать будем? — куртка Кости незаметно сменилась фраком с гербом семьи Да’Лэа.
— Нельзя, Кость, мимо неупокоенных проходить, — мой клон вонзил посох в землю, сложил пальцы в хитрую мудру, и скелет рассыпался прахом.
