Прослышав о загадочном исчезновении армии Сароса на просторах Тавра, горожане вернулись к обыденному распорядку. Бояре вновь сделались важными, женщины и девушки — весёлыми и приятными... Что-то было недавно тревожное, да ангелы небесные добрым норовом своим всё устроили ладно...
Прибыл купеческий поезд из Таматархи. Гости, въехавшие в главные ворота на лошадях, выглядели очень нарядно. Их шик, конечно же, призван был подчеркнуть нынешнее превосходство рядом расположенных русских городов, пребывавших в более выгодных и безопасных местах. Ас-граду предлагалось разглядеть людей по-настоящему умных, предприимчивых, удачливых.
Руссы, персы, евреи, греки тматархи, Фанагории и Заморья старались казаться равнодушными и безразличными. Покачиваясь в глубоких сёдлах, нарочито являли Ас-граду свою тучность, вяло отвечали на приветствия встречавших. «Ваша беда — ваша глупость, отказ от следования добрым советам, слабость...» — такой примерно вывод навязывали своим внешним видом горожанам участники поезда.
Иегуды отверг все приглашения местного боярства посетить их дома. Приватно толкуя о чём-то с заморскими дружками, он направился к гостиному двору. Отъезжая от шумной компании, горбился и по-стариковски клонил голову набок.
За чаепитием сидели шумной компанией. Пётр, имевший в Ас-граде многие торговые интересы и не преминувший в числе первых вернуться обратно, понемногу ходом приятельской беседы избавляясь от налёта показного превосходства, вкладывал всё новые и новые байки-новости, собранные им в благословенной Тма-тархе. Простыми примерами проповедовал мудрость, рождённую и вскормленную лучшими умами за морем.
Иегуды здесь не было. Вертфаст старался находиться поближе к Петру — первым начинал смеяться, поддерживал все высказывания кряжистого, широколобого грека.
Обменявшись мнениями по поводу исчезнувшей готской армады, приступили к делам пушного и икорного промыслов, подняли вопрос о пошедшей некстати на спад работорговле. Обсудили и проблемы власти на Танаисе: все согласились, что причиной уменьшения поставок зерна, пленников из дикарских земель единолично является Лехрафс. Ему вменялось в вину и неумение, в отличие от его предков, справиться с кочевыми племенами, вошедшими на халанской реке Альбе в большую силу. В последней битве за мясо степняки и не подумали разбегаться, а вступили довольно-таки лихо в схватку. И хорошо, что руссам способствовали ратные умения, опыт и порядок, а то бы неизвестно, чем дело кончилось...
Все за столом многозначительно призадумались: чем всё это может грозить в будущем и что возможно сделать ныне?..
На второй день Иегуды всё-таки появился в доме русского грека Иосифа. Пётр приветливо поздоровался с молодым собратом по ремеслу. Вроде бы ничего не значивший факт этот вызвал воспаление зависти и появление досады на лице Вертфаста. Иегуды всё заметил, продолжил на южный манер здороваться с присутствующими — целуясь и коротко спрашивая о делах — вот только к русому, заметно возбуждённому боярину приблизиться не спешил.
Высказав запоздалое, но всеми воспринятое весьма уважительно мнение по поднимавшимся вчера вопросам, Иегуды уединился на краю стола и стал ждать к себе Вертфаста. Градоначальник с чернеющими глазницами подошёл.
— Жив ли, здоров ли сам?.. Как девка?.. Не болела ли?.. Чем занята? — задавал перс вопросы, между ними получая ответы.
У Вертфаста вопросов не было: он вообще не желал этого разговора.
— Привёл бы, показал нам красавицу свою! — и не старался сбавить голос перс.
— На улицах грязь, а её сапожки и юбки — дорогих материй, искусного пошива. Боится запачкать. Да и холодно... Она ведь мне — как дочь.
— Пусть придёт! Я сумею её обогреть! — жалил Вертфаста более молодой Иегуды.
— Занята она — вышивает. Сам видел: золотую ниточку крутит, изумруд вкрапляет.
— Скоро вы будете пошивать платья из конских хвостов и грив! — громко провозгласил Иегуды. Сидевшие рядом поддержали его смешками и киванием голов.
— Боги всё от нас отвели, — не согласился боярин.
— Порадовавшиеся цвету не всегда имеют хороший сбор плодов... Время покажет, на что годен ваш город, — серьёзно проговорил амбициозный перс придвинувшимся слушателям. — Может случиться, что за нами свой товар никто более и не решится сюда везти.
