Слишком быстро оправился варвар и некстати — неприятное положение семьи возобновилось... Как омерзительны эти лесные дикари — с их твёрдыми лбами, упрямством, змеиными и лисьими лицами!..
— Рим должны уважать все! — вновь попытался покрасоваться в глазах отца и матери Сциан. Но Карл оттого и наблюдал так пристально, чтобы выяснить для себя, как говорить с этим миром.
— Я всегда Рим уважал — за эти дома, о коих слышал не единожды, за ум, за оружие... Но я никого не уважаю за жестокость! — проговорил медленно гот.
Матушка с удовлетворением и немалой симпатией к непосредственному человеку отметила, что у гостей расправы не в чести. Она поторопилась успокоиться: Карл уродился таковым, что проигравшим не собирался быть и после смерти... Обнажив меч размером от груди до пола, он предложил:
— Давай с тобой, храбрый воитель, устроим поединок! Проигравший — будь он мёртвый или живой — лишится носа.
Отец, за эти полдня ещё не привыкший к столь дерзким выходкам, воспылал очами, приподнял плечи и перестал дышать. Матушка заморгала светлыми глазками, усиленно соображая, как бы всё исправить, вернуть, переговорить, заставить не горячиться. Девицы, повидавшие многих воинов, в какой-то миг узрев в северянине милого, смущающегося человека, теперь вновь почувствовали неприязнь к нему — красивому злодею. Сын — когда-то нечаянный воин Рима, чуть качаясь, с нетерпением ждал слова от матери или отца. Сенатор начал было что-то предлагать, но Карл выжидал именно этого момента и осёк его:
— Если я велик для тебя, славный римский победитель, то выбери сам из всех моих людей, с кем ты будешь биться. Но на кону всё так же будет нос... У меня в отряде есть две женщины... — Карл сделал шаг к хозяйке и, не сводя с неё глаз, досказал сынку: — Не желаешь ли отрезать женский носик?
Сциан волком смотрел на щёку и уста Карла.
Гот был доволен. Не сиюминутным триумфом своим — просто он понял то, что ему надлежало знать о Риме и людях его. В отличие от кадровых воинов Севера — о большеглазых, суетных и внимательных к слабостям других людях, ступающих какими-то странными, убористыми шажками. Это другой, совершенно другой народ! «Как можно кушать, когда вокруг одни тюфяки и ложи? А на подставках, какие зачем-то всучили нам, всё ездит, ползёт, плескается?..»
— Зачем вам мой сын? Он не способен к войне. Его оттуда вернули благодаря связям Петрония... Над нами бы посмеялись, не будь мой муж сенатором. Он готовит ему другую карьеру — тихую, — подойдя вплотную к Карлу, призналась хозяйка.
— Мы остаёмся у вас...
— Конечно, конечно — милости просим. Вы нам очень понравились... — Женщина была немного успокоена потеплевшим лицом сурового дикаря. — У нас дочери воспитаны строго — понимаете, Карл? Двух из них, кои будут более достойны, мы намерены отдать в храм Весты...
— Уведите или увезите их — я не собираюсь никого сторожить... Сколько Север скажет, столько мы и будем отдыхать. В вашем доме... И вот ещё что. Если хоть капля вина будет поднесена моим солдатам, то забудьте обо всех своих носах! — распорядился Карл, нисколько не боясь показаться чересчур жёстким.
Рим достигнут, стремиться больше не к чему... Карл знал, что если Север и отыщет какое-то занятие своим союзникам, то это непременно будет какой-нибудь поход в земли неблизкие — то есть расставание с городом неминуемо. А ведь Рим пока остаётся незнакомым и неосмотренным...
Гот прошёлся по периметру внутренних балконов, разглядывая дородную, обездвиженную искусством какого-то умельца, деву, толкнул мраморный поручень на изящных, к низу утолщённых, столбцах — проверял крепость. То и дело ему приходилось поспешно уворачиваться от носившихся по проходу собратьев, разыгравшихся двумя командами в прятки. Варвары, словно детвора в Двинском или Неманском лесу, кричали, толкались, вылетали из комнат, сигали со второго яруса на лестничный пролёт, ловко на задницах скользили по перилам.
— Броккен, — прокричал, смеясь, Карл, — где остальные?
— Спят, — послышался ответ.
— Двери заперли?
— Все заперли и сторожей поставили, — отвлёкся от игры Броккен, проиграв забег к кону... Борясь с желанием присоединиться к захватывающей забаве, командир отправился осмотреть подчинённых лично.
