— Будем надеяться, что Ушах не успел продать конверт. И я чувствую свою вину. Надо было послать туда человека.
— Перестань, любовь моя, — улыбнулся Чанг, — не жалей о содеянном. Успокойся, ладно? Главное, конверт существует, и он будет у нас.
— Это конверт мастера Бачана, а сейчас он принадлежит его дочери Тине.
— Этой бешеной гремучей змее не принадлежит ничего, ведь она убила единокровного брата и наверняка пыталась убить и отца. Если бы она захватила отца, то пытала бы его. Мастер понимал это, поэтому и прятался. Предпочел пещеру отшельника апартаментам дочери. Но ты права — Ушах вполне мог позвонить ей, если хотел заработать. Говорить о конверте с Фунджаком — значит, пригласить смерть. Я об этом как-то не подумал… Тина Бачан, вот кто может купить конверт. Извини, любимая, я должен позвонить.
— Да это черт знает что такое! — Вошедший в комнату мужчина услышал возмущенный голос. — Он там что, с ума сошел?! — говорил пожилой человек.
— В чем дело, папа? — спросил вошедший.
— Александр, ты почитай! — Он хлопнул ладонью по раскрытой газете. — Генерал Аллен сошел с ума. Год назад говорил нам, что все закончено и глобус оставляет нам на память.
— Папа, объясни толком, что случилось?..
— Прочти, — повторил отец.
— Иван Евгеньевич, — в комнату заглянула домработница, — к вам Семенов.
— Господи, — вздохнул старик, — почему вы, Татьяна, постоянно докладываете, когда приходит мой друг? Не понимаю я, зачем нам нужна домработница, — он недовольно посмотрел на сына, — вполне справлялись сами, а сейчас…
— Папа, — попросил Александр, — не мешай читать.
— Добрый день, господа Мирославские! — В комнату вошел крепкий мужчина лет сорока. — Читаете? — увидел он склонившегося над газетой Александра.
— А ты читал? — спросил старший Мирославский.
— По-русски. Это вы на трех языках говорите и читаете, а я в школе английский еле на четверку вытащил. Да и так все ясно — нет покоя Аллену, вот и пытается приманить кого-то, кто знает, как добыть сокровища при помощи глобуса.
— Но он дважды заявлял, что ему помогли друзья в России, — сердито проговорил Иван Евгеньевич.
— Ну, положим, о том, что ему помогли, он преувеличивает. — Семенов засмеялся. — Он нам помог во всем разобраться. Кстати, Катя там?
— Звонила утром, говорит, все прекрасно. И Женька с ней. Меня это радует, — усмехнулся Иван Евгеньевич. — Внуки увлечены работой, значит, повода для беспокойства нет. А ты, майор, с чем пришел?
— Да есть кое-что! — Семенов улыбнулся. — Но повода для волнения нет. — Помните, в бумагах вашего отца была запись, что он захватил самолет вместе с пленным Морозовым?
— Да.
— Внук его объявился, сегодня приедет. Кстати, мужик из ФСБ. В Чечне два раза был. Орден имеет и пару медалей. Майор Юрьев.
— Юрьев? — удивился Иван Евгеньевич.
— Все поймете, когда он приедет, — ответил Семенов.
— Примем как дорогого гостя, — заверил Иван Евгеньевич.
— Конечно, — согласился Александр Иванович. — Раз его дед был с нашим дедушкой, значит, почти родственник.
— Он встречался с Катей в Магаданской области, — сообщил Семенов. — Даже не думал, что так получится. Ему Тарасенко рассказал. В общем, приедет, сам все расскажет. В семь вечера я его встречать буду.
— ФСБ — это хорошо, — кивнул Александр. — Надеюсь, он поможет и с американцем…
— Об этом ни слова, — остановил его отец. — А то действительно нами ФСБ займется.
— Иван Евгеньевич прав, — кивнул Семенов, — об этом говорить не надо. Хотя, как я понял, он что-то узнал от Тарасенко, ничего выяснять не стал. Просто хочет узнать правду о своем деде, вот и все. Думаю, и фамилию его родители сменили.
— Моя мама тоже хотела сменить фамилию, — сообщил Иван Евгеньевич.
— Но не сменила, — возразил Семенов. — Она делала все, чтоб вы живыми остались.
— Точно, — проворчал Иван Евгеньевич, — даже с сотрудником НКВД спала. И погибла вместе с ним, они на машине перевернулись. А я в детдоме оказался… Ладно, главное сейчас — я все об отце знаю. А то сколько времени маялся неизвестностью. Ведь говорили, что отец предателем был. И погиб, будучи японским диверсантом. Но теперь мы знаем все. И я понимаю Юрьева, тем более что он из ФСБ. Это может нам помочь после выступлений этого генерала, черт бы его подрал.
