— То есть как это — мифического? — перебил Конан.— Океан существует, я даже ходил по нему на… вольных кораблях. Впрочем, это никому не интересно. И что было дальше?
— Со временем у жрецов Лангола возник страх за свое благополучие, они прониклись презрением к остальным последователям бога времени,— отвечал Сутари, поглаживая синий камень алтаря.— Их счастье зиждилось на том, что жертвенные камни, по преданию, вырубленные самим сыном Верховного Бога Мира, обладали чудесным свойством — если Ланголу принесена определенная и очень простая жертва, Властелин Времени перебрасывал кладущего требу в другую страну, где находился такой же алтарь, или в любое место по его выбору, но недалеко от храма. Вы случайно положили на жертвенный камень вещи, которые принимает Лангол, и перенеслись в Паган.
— Божественные прихоти,— вздохнул киммериец, неприязненно покосясь на алтарь.— Нет бы отправить нас в Аквилонию или, на худой конец, в Шем! А что послужило жертвой?
Сутари подумал и ответил:
— На камне должны были смешаться кровь, вино, хлеб и металл. Вы упомянули, что собирались трапезничать и алтарь облюбовали вместо стола? Опрометчивый поступок… Только откуда взялась свежая кровь?
— Я порезался! — воскликнул Конан и показал заживающий палец.— Точно, капли крови упали в лужицу вина, хлеб уже лежал на камне, а стальным кинжалом я резал мясо!
— Вот и объяснение,— кивнул волшебник.— Но самое удивительное в другом. Я только что рассказывал о жрецах Властелина Времени. Служители Лангола, обладая силой алтаря, получали вечную жизнь…
— Это как? — вмешался в разговор Мораддин.— Не может быть! Вечно живут только боги!
— Как ты думаешь, сколько мне лет? — Сутари хитро улыбнулся, глядя на синий камень.— Угадай по моей внешности.
— Ну-у…— замялся Мораддин, присматриваясь к колдуну—императору.— Около тридцати или чуть больше.
— Девяносто восемь.— Сутари затрясся от смеха.— Я на десять лет старше брошенного в змеиную яму Готобы. Знаете, почему? Очень просто. Давно, еще в годы моего обучения в столице Кхитая, я наткнулся в хранилище свитков древнего монастыря Дарумы на хронику жрецов Лангола и прочитал о свойствах лазуритовых алтарей. Потом шесть лет искал заброшенный храм, где хранился чудесный камень, и обнаружил его недалеко от границ Поднебесной Империи и Камбуи. Полгода ушло, чтобы перевезти алтарь во дворец моего двоюродного брата Готобы, тогда еще совсем молодого императора. А потом я стал продлевать свою жизнь…
Сутари, к вящему удивлению Мораддина и киммерийца, ловивших каждое его слово, объяснил, что с помощью Повелителя Времени можно перенестись в другую страну, дожить там до седин и вернуться, и за эти годы в первой стране пройдут лишь считанные мгновения, и ты глянешь в зеркало и увидишь, что нисколько не постарел.
Вот и Сутари тайком от прежнего императора купил себе в Иранистане обширное поместье неподалеку от заброшенного святилища Лангола и ежегодно в день рождения Нефритового Императора, на рассвете, покидает дворец, принося на алтарь жертву. По нескольку месяцев волшебник отдыхал в иранистанской усадьбе, а потом возвращался в Паган, где никто не замечал его продолжительного отсутствия. Уходил Сутари праздничным утром, а возвращался незадолго до полудня. За это время он удлинял свою жизнь на полторы сотни дней. И самое главное, жизнь в иранистанской усадьбе колдуна не старила.
— Таким образом,— тихо проговорил Мораддин, внимательно глядя на Сутари,— мы с Конаном можем очутиться в Кезанкийских горах всего лишь через несколько мгновений после нашего исчезновения? И семь дней, проведенных в Патане, превратятся в короткий миг?
— Именно,— подтвердил волшебник.— И я буду сопровождать вас. Похоже, вы, сами того не ведая, нашли главный храм Властелина Времени…
Две лошади — гирканский жеребец и низкая мохнатая степная кобылка, привязанные к ажурной решетке из розового гранита, которая окружала небольшой бассейн с родниковой водой, несказанно удивились. Буквально только что хозяева бесследно растворились прямо в воздухе, а теперь вдруг снова возникли из ничего. И еще вместе с ними воплотился толстый коротконогий человек в красном кафтане.
