— Боже упаси, приятель, — Винтер резко выпрямился. — Ничего подобного! Мы далеко не проклятые варвары. Я заверяю вас в этом! Поскольку вы являетесь объектом государственных интересов Империума, вы можете быть уверены, что с вами будут обращаться гуманно и с должным почтением.
— Мне не поправились ваши слова о пункте сосредоточения. Это звучит для меня как заключение в тюрьму.
— Совсем нет, — замотал головой Винтер. — Имеется весьма большое количество весьма приятных А-линий вне пределов Поражения, которые либо полностью необитаемы, либо заселены народами с недостаточным уровнем технического развития. Любой может избрать наиболее близкий для себя технологический или культурный уровень, где бы ему понравилось жить. Все лица, задержанные для допроса, самым тщательным образом обеспечены: их снабжают всем необходимым для проживания с комфортом всю оставшуюся жизнь.
— Высаживают на необитаемом острове или оставляют в деревне дикарей? Вам, знаете ли, не кажется, что это не слишком веселая перспектива для меня? А, капитан? Вы знаете, что я думаю? Нет? Так вот, я хотел бы попасть домой!
Винтер интригующе улыбнулся.
— Что бы вы сказали, если б вас снабдили состоянием в твердой валюте, ну, хотя бы, в золоте, и поместили в общество, очень сильно напоминающее, например, английское семнадцатого века с тем дополнительным преимуществом, что у вас было бы электричество, множество современных книг, запас необходимых вещей, в общем, все по вашему усмотрению, для того, чтобы с удовольствием прожить всю оставшуюся часть вашей жизни? Вы должны помнить, что в вашем распоряжении все ресурсы вселенной!
— Мне бы больше хотелось, чтобы я имел чуть больше выбора, — вставил я, — Предположим, что мы продолжим путь, раз мы вышли из Зоны Поражения. Вы могли бы привести эту машину назад в тот мир, откуда меня выдернули? Помните, что я могу заставить вас силой!
— Послушайте, Байард, — нетерпеливо сказал Винтер. — У вас есть пистолет. Очень хорошо. Застрелите меня. Застрелите всех нас. Чего вы этим добьетесь? Управлять этой машиной вы все равно не сможете, для этого необходимо иметь огромные навыки и технические знания. Органы управления сейчас настроены на автоматическое возвращение в исходный пункт. Запомните, что ПОЛИТИКА ИМПЕРИУМА запрещает возвращать какое-либо лицо в тот мир, откуда оно было взято. Единственное, что вам остается, это сотрудничать с нами, и примите мои заверения как офицера Империума, что с вами будут обращаться с подобающим уважением.
Я посмотрел на пистолет.
— В кинокартинах, — сказал я, — парень с дубиной всегда добивается своего! Но вас, кажется, не очень-то тревожит, пристрелю я вас или нет?
Офицер улыбнулся.
— Если отбросить в сторону то, что вы сделали несколько глотков коньяка из моей бутылки, и, вероятно, не прострелили обшивку шаттла вашим идиотским выстрелом из этого пистолета, который вы до сих пор держите в руке, заверяю вас…
— Ну что ж, поверю, — сказал я и швырнул пистолет на стол. Потом сел и откинулся на спинку стула. — Разбудите меня, когда будем у цели, старина. Я хотел бы привести свое лицо в порядок.
Винтер захохотал.
— Вот теперь вы поступаете разумно, приятель. Мне было бы чертовски неприятно предупреждать персонал базы о том, что вы размахиваете в машине заряженным пистолетом.
Я проснулся от толчка. Шея болела ужасающе, не лучше было и с остальным телом, стоило только пошевелиться. Со стоном я опустил ноги со стола и сел ровно. Что-то было не так. Винтера не было в комнате, гудения машины не было слышно. Я подпрыгнул.
— Винтер! — закричал я. Перед глазами возникла картина, как меня высаживают на одном из этих похожих на ад миров. В этот момент я понял, что до этого не столько боялся попасть в этот загадочный Ноль-Ноль, сколько я боялся того, что не попаду туда.
Винтер открыл дверь и заглянул в комнату.
— Я сию минуту буду с вами, мистер Байард, — успокоил он меня. — Мы прибыли по расписанию.
Я занервничал. Бросился за пистолетом, но нигде не смог его отыскать. Он исчез. Я сказал себе, что это не хуже, чем пойти на прием к послу.
