Уезжая из Сент-Луиса на родину, Джордж Бент тепло распрощался со мной и, зная о моих желаниях, приглашал к себе. Но сыновний долг обязывал находиться дома. Я искренне любил отца и был подле него до конца. Жестокий туберкулез в те дни собирал богатую жатву.
Я похоронил отца на кладбище Святого Петра рядом с могилами русского деда и матери.
Итак, передо мной открылась дорога на Запад. Однако к 1865 году отношения между индейцами прерий и белыми жителями границы резко обострились. Об этом ходили слухи, об этом наперебой шумели газеты. Я понимал, что отправляюсь навстречу совершенно неизведанному будущему. Но понимать – не значит соглашаться, и я, отбросив все сомнения, собрался в путь. Я решил доплыть на пароходе до Канзас-Сити, а уж там поискать возможность присоединиться к охотникам на бизонов, или к походному каравану, чтобы не в одиночку добираться до фермы Бентов на притоке Арканзаса.
Мне удалось выгодно продать свой дом, и на часть вырученных денег купил себе карабин системы «спенсер» и шестизарядный «кольт».
Покидая родной город, я счел нужным нанести прощальный визит старине Тому. Часто навещая Уокера, я заставал его за чисткой ружья. Это был длиннющий дальнобойный «шарпс», с которым он скитался по Скалистым горам. И сейчас он занимался своим любимым делом.
– Неужели уезжаешь, мальчик? – светло голубые глаза старика скользнули по моей фигуре и остановились на походной сумке. – Ну, что я говорил, а? – Он широко улыбнулся. – Запад набросил-таки на тебя лассо!
Тронув его ружье, я сказал с юмором:
– Да и ты, дядюшка Том, не прочь пострелять из этой музейной редкости где-нибудь на Западе, да тетя Джейн не пускает.
Старая супруга Уокера вечно ворчала, когда тот брал в руки оружие или вспоминал былые дни. Как будто и впрямь боялась, что страдающий ревматизмом муж сбежит из дома.
– Тс-с! – Том прижал палец к губам. – Она в соседней комнате. Не дай Бог услышит о Западе, так будет ворчать весь день и следующий прихватит в придачу. – Он вдруг вскинул брови и гаркнул: – О чем я говорю? Что ж нам, шептаться, если ты, дружище Джо, как раз туда и собрался!
На его зов из соседней комнаты вышла тетя Джейн, как всегда в своем неизменном голубом чепчике. Услышав, что я отправляюсь в путь, она всплеснула руками, пустила слезу, обняла меня и с тяжким вздохом уселась рядом с мужем.
– И куда же ты направишься, мальчик? – спросил Уокер, откладывая шарпс в сторону.
– До Канзас-Сити. а там видно будет.
– Да-да, Канзас-Сити, – вздохнул старик. – Бывал я там. Тогда в этом Сити не насчитывалось и дюжины домов. А теперь, я слышал, это настоящий улей.
– Столица Запада, говорят.
– А чем будешь заниматься?
– Не знаю. Может быть, примкну к какой-нибудь партии охотников на бизонов. Ты помнишь, дядя Том, я всегда мечтал увидеть прерии.
Старик качнул головой и поскреб заросший седой щетиной подбородок.
– Жаль, Джо, что я ничем не могу тебе помочь. В смысле того, чтобы определить тебя к моим давнишним друзьям… Но где они теперь? Бог весть. Был моложе, не терял с ними связи. Все думал еще малость побаловаться с этим ружьецом. – Он развел руками. – А сейчас мне уже не сдюжить… Вот ребятки мои, те еще в седле. Они ж, поди, все помоложе… Ну да, конечно. И Джимми Бриджер, и Билли Уильяме, и Кит Карсон, все они.
Старик помолчал немного и закончил:
– Но ты молод, сынок, и это главное. Будут у тебя и друзья и недруги. Такова уж жизнь. Только всегда оставайся человеком!
С этим напутствием и оставил я уютный домик старого ловца бобров.
…Канзас-Сити шестидесятых был самым оживленным местом на Западе. Этот пестрый приграничный город стоял на пересечении всех малых и больших путей как с Востока на Запад, так и обратно Из него вверх по Миссури уходили пароходы в страну индейцев тетонов-сиу, и еще дальше в места кочевий ассинибойнов и черноногих. Отсюда начинали свой путь караваны, которым предстояла долгая дорога по знаменитой Тропе Санта-Фе, оканчивающейся в далеком мексиканском штате Чиуауа. Из Канзас-Сити отправлялись в прерии и охотники на бизонов.
После завершившихся сезонов сюда стекались все пограничные люди. Здесь бывали трапперы и торговцы, охотники и ковбои, разведчики и проводники, лесорубы и погонщики мулов. Они превращали этот город в место бесконечного веселья, а также жестоких драк и перестрелок. Здесь ковбои, зарабатывающие большие деньги за доставку скота из Техаса, спускали их в салунах за считанные дни. Трудно добытое золото старателей быстро перекочевывало в карманы картежников и барменов.
