Правда, вскоре Альку стало не до смеха. Одна серия стремительных ударов сменялась другой, а ройт не демонстрировал никаких признаков усталости, хотя рубашка возле ворота успела потемнеть от пота. Теперь было видно, что это не только сильный человек, но и довольно молодой еще. Когда, примерно полчаса спустя, ройт Ольгер наконец-то вбросил меч в ножны, его темные глаза блестели, а лицо казалось куда более живым и выразительным, чем накануне. Сейчас ему вполне можно было бы навскидку дать лет тридцать.
На краю колодца одиноко красовалось полное ведро. Альк спохватился, что он так и не набрал воды для умывания, некстати засмотревшись на "балет".
Ройт посмотрел на пустой желоб для воды, перевел удивленный взгляд на Алька.
- Я сейчас... - пробормотал Свиридов. Ольгер возвел очи горе и, не глядя, сунул ему ножны со своим мечом, который оказался неожиданно тяжелым. Потом стянул через голову рубашку и умылся прямо над ведром, расплескивая вокруг ледяную воду.
Ольгера никак нельзя было назвать красавцем, но в одежде он, по крайней мере, выглядел довольно презентабельно. Она скрывала перебитую ключицу, выступающую сломанным крылом лопатку и худощавый, загорелый торс, вкривь и вкось обмотанный жгутами жестких мышц.
Пользуясь тем, что ройт не смотрит на него, Свиридов исподволь разглядывал бледно-розовые, стянутые тонкой светлой кожей шрамы на руках и на груди у ройта. В медицине Альк был не силен, однако понял, что некоторые из этих ран когда-то были исключительно опасны. Очевидно, Хенрик много воевал, прежде чем поселиться в своем доме. Это наблюдение противоречило тому портрету сибарита и бездельника, который Альк уже успел нарисовать в своем воображении.
Хенрик откинул со лба влажные темные пряди, отобрал у Алька меч и приказал:
- Накрой на стол. Специально для свалившихся с луны: в будние дни на завтрак выставляют масло, хлеб, сыр, мед и каффру. Квентин объяснит, где что лежит. И больше не считай ворон. Пошел...
Альк потащился в дом, на все лады прокручивая в голове, как следовало бы ответить ройту на его тираду. Мимолетное сочувствие к Ольгеру испарилось, как вода на раскаленной сковородке.
А на следующий день у Алька возник новый план побега.
Ольгер не обманул его, когда сказал, что надзирать за ним никто не собирается. В дневное время главный вход все время стоял нараспашку, так что выбраться на улицу было проще простого. Но из всех попыток Алька снять браслет не вышло ничего хорошего - только кожа вокруг металлической пластинки покраснела и опухла, и ройт покосился на его запястье с понимающей ухмылкой, от которой Альку страстно захотелось его придушить. Но, в конце концов, даже дурацкие порядки этой варварской цивилизации можно было, поразмыслив, обернуть себе на пользу.
Следуя за Хенриком по всему дому, Альк отметил любопытнейшую вещь. В небольшой комнате, которую он мысленно окрестил кабинетом Ольгера, стоял массивный старый секретер, в котором постоянно торчал ключ. Когда ройту в очередной раз понадобилось за какой-то надобностью отпереть его, Свиридов улучил момент, чтобы как будто ненароком заглянуть ему через плечо, и обнаружил среди столбиков серебряных монет и перевязанных тесьмой бумаг плотные желтоватые листы, украшенные гербовым щитом и размашистой подписью хозяина особняка. Альк сразу понял, как можно использовать это открытие, чтобы вернуть себе свободу. Следует дождаться, пока ройт куда-то отлучится, отпереть проклятый секретер и взять один из гербовых листов, которые вполне сойдут для составления фальшивой подорожной. Не умеющим читать и писать стражникам будет вполне достаточно герба и росписи Хенрика Ольгера.
К несчастью, тот словно нарочно вознамерился испытывать терпение Свиридова, и следующие несколько дней не уходил из дома дольше, чем на полчаса. По-видимому, ройт был домоседом. По утрам он разминался во дворе, потом пил каффру, разбирал бумаги, а потом объезжал несколько ближайших улиц на гнедой тонконогой Шелковинке или рыжем Янтаре, чтобы те не застоялись в своих денниках. Во время первой из таких прогулок Альк ошибочно решил, что ройт уехал надолго, и едва не погорел с идеей взлома секретера, после чего решил впредь быть как можно осторожнее.
