— Почему он это делает? — спросил кто-то.
— Не знаю. Его тайна. Сколько человеческих жизней спас! Спасет и нас. Специальный закон его охраняет. Все, кто доверились ему, уцелели. Все до одного!
А в это время Белый несся неуклонно вперед. Вперед и вперед по узкому подводному пролому, подальше от острых коралловых зубьев.
Вскоре из-за бушующих волн показалась вершина одинокого острова, покачнулась, подскочила и исчезла за набежавшей хрустальной стеной. Потом появилась опять, задержалась дольше, приблизилась. И вот уже осталась позади.
А дельфин все летел вперед.
Достигнув глубокого свободного моря, он замедлил свой ход. Словно его охватило какое-то сомнение. Почему и этот корабль обошел остров, почему обошел любимый заливчик?
Он повернул назад и поплыл к острову.
Столпившись на палубе, моряки махали ему вслед руками, а капитан стоял на своем мостике, приложив руку к козырьку фуражки с мокрыми от благодарных слез глазами.
Ничего не видя, ничего не понимая, Белый возвращался сокрушенный к своему острову. После упорной борьбы с волнами движения его были усталые, вялые. От всего его существа веяло разочарованием и печалью.
Увы! И этот корабль прошел мимо!
И на этот раз напрасно! После стольких лет ожидания!
Белый ждал, ждал. Может быть, уже и не сознавая, чего именно. Среди повседневных ужасов, среди ежеминутной борьбы за жизнь в его диком существе осталась лишь какая-то подсознательная мечта — о близости, взаимности, дружбе, — мечта, свойственная любому живому существу. И это непреодолимое стремление к теплоте и нежности, потерявшее свою прежнюю страстность, превратившееся уже в неясную, туманную, но все еще неугасшую привычку, приводила его к старым, не забытым местам, где среди полчищ врагов встретил он своего единственного друга.
Снова и снова возвращался он сюда — встречать и провожать корабли, верный своим воспоминаниям.
И ждал! Долгие годы!
Такая верность!
Волны бились свирепо о скалистый остров, обливая его водопадами пены. Рубаху человека давно уже унес ветер. Унесены были или засыпаны птичьим пометом все его следы. Лишь одна ржавая банка из-под консервов все еще краснела в каменной нише, где когда-то ютилась маленькая хижина. Остров был пустынен, уродлив. Тюлени, покинувшие свое зимнее убежище в погоне за рыбьим косяком, сейчас охотились где-то на юге, среди льдов Антарктиды.
Но вот — одна волна, выше, чем другие, обрушилась на скалу и, когда отступила назад, ржавая банка исчезла.
Исчезло последнее, что напоминало здесь о человеке…
Где-то над горизонтом поднимались свинцово-серые тучи. На меркнущем небе всходил тонкий серп новой луны. Новой — и всегда одной и той же золотой луны. А внизу, насколько хватал глаз, тянулись белогривые волны, словно беспредельные горные хребты, покрытые первым снегом.
Актиния — примитивное многоклеточное морское животное без известкового скелета. Ее ротовое отверстие окружено множеством щупалец (до 600), снабженных стрекательными клетками, которые парализуют ее жертв — мелких рыбешек, ракообразных и др.
Акула — морская рыба, большей частью хищник, с хрящевым скелетом, ассиметричным хвостовым плавником и зазубренной чешуей. Не имеет жаберных крышек; жаберные отверстия представляют собой пять-семь щелей и расположены по бокам головы.
Акула гигантская — длиной до двадцати метров; безобидный гигант, питается преимущественно планктоном (см.)
Акула глубоководная — обитает в морских глубинах; у нее огромные глаза, приспособленные к слабому свету.
Акула синяя — опасный хищник, длиной до десяти-двенадцати метров; нападает и на людей.
Акула-молот — голова ее растянута в обе стороны, словно молот; хищник, длиной до шести метров.
Альбатрос — птица из отряда буревестников, с размахом крыльев до трех с половиной метров. Неутомим в полете; может летать над океаном без отдыха целыми днями.
Атолл — кольцеобразный коралловый (см. кораллы) остров с внутренним водоемом, соединяющимся узким каналом с открытым морем.
Волнолом — каменная стена, ограждающая пристани от волн.
Гарпун — метательное оружие в виде копья на веревке для охоты на крупных морских животных.
