Я с удовольствием подавала на стол. И кажется, кроме меня, особенную радость от того, что мы вместе, испытывал Юрка.
- Дядя Женя! Мама!-Он задавал пустяковые вопросы, обращаясь попеременно к нам обоим, и видно было, что ему хотелось бы, чтобы этот завтрак длился как можно дольше.
Я чмокнула Юрку в щеку, выставила его из-за стола, прикоснулась к твоим пальцам - ты руку убрал. "Неприятно это подглядывание", - подумалось мне, но вслух я этого не произнесла. Зачем портить радость? Мне казалось, что все утрясется. Я вспомнила, как Марья назвала меня недавно твердолобой оптимисткой. Я улыбнулась этому воспоминанию. Ведь если вдуматься, мой оптимизм еще не подводил меня. Я не только встретила и удержала тебя, я к тому же и впрямь буду для тебя единственной на свете!
Дальше в пьесе, которую мы разыграли, все более или менее мирно. Мы облазили доступные нам помещения.
Юрке сказали, что будем пока жить одни на сказочном корабле, улетающем через некоторое время к другим планетам. Юрка принял игру. Она его очень обрадовала. Какого мальчишку не обрадует игра в космонавтов!
- Мы сами летим или нас похитили?-задал он вопрос, заглядывая в корень.
- Похитили, конечно!-отвечаю я таким уверенным тоном, чтобы он ни в коем случае не поверил.
- Вот это да! Ну вы даете! - Юрка был уверен, что все это нами придумано. Большего нам и не требовалось для начала.
Рабочие помещения - накануне я до них не добралась-были оснащены земной техникой: лабораторные столы, приборы, пульты.
- С умом оборудовано, - одобрил ты. - Есть все, что необходимо для работы биолога, математика и… - Пауза затянулась.
- И кого еще? - спросила я.
- Физика и астронома, - договорил ты резко.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Так, ничего…
Мне не понравилась твоя резкость, но я не стала заострять на ней внимание.
За обедом Юрка болтал и болтал, фантазировал и фантазировал и завершил свои выдумки словами:
- Во ребята позавидуют!
У меня сжалось сердце. Ребята… Легко сказать! Вот когда впервые мне стало страшно. Я встретилась с тобой взглядом. Ты испытующе смотрел на меня. Господи! Да ты уже думал об этом! Обрывки мыслей заколотились во мне, и, побеждая все, как-то медно звучала шиворот-навыворот строчка дурацкой песенки: "Кто-то находит, а кто-то теряет…" Нахожу-теряю, нахожу-теряю… Собственно, я думала не о себе, а о Юре. Я не могла дождаться, пока сын заснет. Все валилось у меня из рук. Чего хотят от нас? Зачем все это нужно? И когда наконец вечер наступил, я все вопросы и всю нервность выплеснула на тебя. Впрочем, если быть честной, то я попробовала поговорить с табло, но "оно" отвечать не захотело. Страхов от этого не убыло.
- Я же сказал тебе, не бойся. - Ты только хотел казаться спокойным.
- Но что им нужно от нас?
- Неужели непонятно? Посмотри вокруг.
- Сто раз видала.
- Посмотри в сто первый.
- Ну, смотрю!
- И что ты видишь? -
- То же, что и раньше. Все, как дома,
- Вот тебе и ответ.
- Какой?! Не мучай хоть ты меня! Неужели нельзя говорить по-человечески?!
- Ты сказала: "Все, как дома". В этом и есть ответ на твой вопрос. От нас хотят, чтобы мы и вели себя, как Дома!
- Занятно!
- Втройне занятно, когда речь идет о мыслящих существах. Кто это может вести себя естественно в изоляции да еще под наблюдением. Даже животные не все.
- Я не хочу!
- Вчера ты говорила другое,
- Я не хочу быть подопытной обезьяной.
- Ты подопытный человек, Оля. И еще двенадцать дней никто не будет спрашивать твоего желания.
- Хорошо. А через двенадцать дней мы откажемся, да?-Это была мольба, хотя и непонятно откуда взявшаяся.
Ты смотрел напряженно.
- Во всяком случае, у нас есть над чем подумать.
Насколько все-таки ты умнее меня. А я-то радовалась;
"Летим! Втроем!" Если я в ослеплении не увидела таких простых вещей, то сколько же более сложных еще укрыто от меня. Я боялась думать. К тому же предыдущая полуссора - мы редко разговаривали на повышенных тонах - требовала примирения. И ты первый погладил мои опущенные руки.
- Оленька! Стойкая Оленька!-Иногда ты был таким сентиментальным.
- Да уж, стойкая.
- Ты столько лет выносила меня, ты все вынесешь, Оленька!
