Сам Джексом плохо помнил прежнего предводителя Плоскогорья, но от Лайтола и Н'тона он достаточно слышал о нем и понимал, что этот человек слеп и глух ко всему новому. Хотя — как знать. Может, за шесть Оборотов изгнания его взгляды изменились…
— И знаешь, — продолжала Менолли, — не одну меня это тревожит. Миррим — тоже. А ведь никто не понимает огненных ящериц лучше, чем Миррим!
— У тебя тоже неплохо получается — для простой арфистки.
— Благодарю за любезность, владетельный лорд! — девушка присела в шутливом реверансе. — Слушай, а ты не мог бы узнать, что файры рассказывают твоему Рут'у?
— А разве с зеленой Мирримовой Пат'ой они не болтают? — Джексому не хотелось без особой надобности связываться с файрами.
— Ты же знаешь, драконы не умеют запоминать. Но твой Рут' — другой, я это давно заметила.
— Совсем другой.
От арфистки не ускользнуло раздражение, прозвучавшее в его ответе.
— Да что с тобой сегодня? Неужели к Лайтолу заявился лорд Грож?
— Лорд Грож? Это еще зачем?
В глазах Менолли запрыгали искорки, и она поманила его ближе, словно опасалась, что их кто-нибудь подслушает.
— Сдается мне, лорд Грож задумал сосватать за тебя свою третью дочурку — знаешь, ту, грудастую…
У Джексома вырвался стон ужаса.
— Да не пугайся ты так! Робинтон зарубил его идею на корню. Не мог же он сидеть и ждать, когда тебя вконец повяжут… — борясь с одолевавшим ее смехом, девушка искоса взглянула на приятеля. — Так что, если у тебя есть на примете другая, сейчас самое время признаться.
Джексом был вне себя; конечно, виною тому была не Менолли, а новость, которую она сообщила. Но кто же не знает, как трудно порой отделить весть от вестника!
— Только жены мне и не хватало!
— Неужели ты не хочешь, чтобы тебя окружили заботой и лаской?
— Менолли!
— Полно прикидываться простачком! Мы, арфисты, прекрасно понимаем, как слаба человеческая плоть. А ведь ты, Джексом, высокий, красивый парень. Неужто Лайтол не дал тебе наставлений и по этой части?
— Менолли!
— Джексом! — она безошибочно передразнила его интонацию. — Неужели Лайтол никогда не отпускает тебя на вольный выпас? Или ты еще только подумываешь об этом? Если хочешь начистоту, Джексом, — голос Менолли прозвучал неожиданно резко, и она в упор взглянула на него, — мне кажется, что Робинтон, Лесса с Ф'ларом и Фандарел в придачу скоро окончательно превратят тебя в свое бледное подобие. А где же ты сам, Джексом?
Он так и не успел придумать достойный ответ на эту колкость. Прищурившись, девушка смерила его насмешливым взглядом и продолжила:
— Не зря ведь говорят — каков всадник, таков и дракон. Может быть, не случайно Рут' так не похож на других? — выпалив эту загадочную тираду, она повернулась и пошла к зданию мастерской.
Джексома охватило искушение кликнуть Рут'а и покинуть место, где не дождешься ничего, кроме насмешек и оскорблений, но тут ему вспомнились слова Н'тона. Что сказал предводитель Форта? «Словно капризный ребенок»? Вздохнув, Джексом уселся на траву. Нет, не станет он во второй раз за день бежать куда глаза глядят, отяготив душу гневом и обидой; не поступит сгоряча, как мальчишка. Не доставит Менолли такого удовольствия — пусть не воображает, что ее дерзости его хоть чуть-чуть задели.
Джексом поискал взглядом Рут'а, который забавлялся на берегу реки, и подумал: «Почему же Рут' не такой, как все? Может, и вправду — каков всадник, таков и дракон?»
Если так, здесь есть и его вина. Ведь его появление на свет было столь же необычным, как и Рождение Рут'а. Джексома извлекли из тела мертвой матери; Рут' же вылупился из яйца, которое не смог разбить самостоятельно… Рут' — дракон, но вырос не в Вейре… Джексом — властелин холда, но никакой власти не имеет…
Стало быть, победа одного их них станет победой другого — и пусть все эти проклятые отличия сожгут Нити!
«Постарайся, чтобы ни одна живая душа не увидела, как ты даешь Рут'у огненный камень», — сказал Н'тон.
Отлично, этим он и займется в первую очередь!
