Стоило девочке исчезнуть в очередном закутке леса, необычное чувство спокойствия тут же пропало. Она, как проводник, передавала ощущение безопасности, когда была рядом, и перекрывала этот сигнал, когда убегала.
– Куда?
Вернувшись из кратковременного путешествия по закоулкам памяти, вызванного взглядом девочки, Тагир снова вернулся на тропу, по которой они шли уже несколько часов. Об этой части реальности напомнил и голос племянника султана.
– Спокойно. Уже четвертый раз убегает и возвращается. Никуда она не денется. – Тимур шел позади, осматриваясь по сторонам – не следил ли кто за ними? Он еще не успел привыкнуть к темноте, однако спину Тагира, а также силуэт ребенка все же видел. – Складывается такое ощущение, что для нее это игры какие-то.
– Так и есть. Ребенок же еще. – Тагир остановился и посмотрел куда-то в сторону.
– Ну да, тебе виднее. Твоя, небось, так же себя ведет?
– Не совсем. Просто после смерти матери Камиля словно повзрослела. Она, конечно, та еще хулиганка, но в определенные моменты может и поддержать, и понять.
– Ясно. А что ты делаешь?
Племянник султана понял, что они уже никуда не двигаются, а Тагир все пытался рассмотреть что-то между деревьев.
– Ты видишь, куда она убежала? Сколько мы уже идем? Час? Два? Помнишь, те постройки, в которых нас держали гарибы?
– Стараюсь забыть… – коротко ответил Тимур.
– На одном из домов висел указатель – «Улица Азамат». Мне знаком этот район, где-то в этой части должен быть выход на Проспект Победы. Если выберемся на эту улицу, там и до метро недалеко. Найдем этого Хана, отдадим ему ребенка, а сами попросим, чтоб нам помог на ту сторону перебраться…
– Так, а если мы его пропустили?
– Не должны были. Раз девочка возвращалась, значит, других выходов на улицы пока не было. Если только Проспект Победы не зарос так же, как и многое здесь.
– А вдруг она просто привязалась к нам?
– Ты свою рожу видел? – усмехнулся Тагир. – А мою? Максимум, кто к нам может привязаться, это голодные твари или жаждущие мести гарибы. Так что лишняя встреча ни с теми, ни с другими, нам ни к чему. Опа…
Тагир утонул во тьме. Продолжая всматриваться в пространство между деревьев, он заметил некое просветление. Лес заканчивается? Или, это ему казалось…
– Кажись, нашли!
С бесшабашным, игривым визгом из кустов выскочила девчонка, до чертиков испугав Тагира.
– Ах ты ж, бесенок! И почему ты все время молчишь? Могла бы хоть подсказать, что ты здесь.
Она несколько раз окинула мужчину с ног до головы пристальным взором, полным откровенного любопытства, а затем снова издала интересный рокот, что-то вроде вопросительного мурлыканья, и скрылась в темноте.
– Пойдем. – Тагир поддался вперед и потащил племянника султана за собой.
– Откуда ты так хорошо знаешь эту часть города?
– Это долгая история…
– Так мы вроде никуда и не торопимся.
– Это ты не торопишься, а у меня дочь…
Тимур посмотрел в обеспокоенное лицо Тагира и улыбнулся ему. Тагир инстинктивно улыбнулся в ответ и сдался:
– Загадочное название «Казметрострой» тебе о чем-нибудь говорит?
– Нет…
– Борын заманда, когда люди жили еще на поверхности, организация под названием «Казметрострой» взяла на себя ответственность за постройку этого подземного царства. В этой организации и служил мой отец.
– Тебя послушать, твой отец везде успел.
– Тогда это называлось загадочным словом «инженер». По его словам, сейчас мы и представить не можем, какими возможностями обладало человечество тогда. Он все говорил про какую-то «Сююмбике» – штуку, величиной с сам туннель, которая и позволила прорубать такие дыры в земле.
– А при чем здесь ориентация по местности?
– Отец осматривал местность, в которую собирались прокладывать туннели. А поскольку мать все время пропадала в театре, он возил меня с собой. А вообще, я даже родился не в этом городе.
– Да? А в каком же? – удивился Тимур.
– В Москве. Но я маленький был, не помню этого совсем. Отцу предложили здесь должность, и мы приехали. Именно поэтому первой станцией, которую мы посетили здесь, был Северный вокзал.
– Почему «поэтому»?
– На тот момент ее называли Московской. Рабочее название. – Тагир остановился и быстро переключился на другую тему. – Ну-ка, посмотрим…
