Адальгер улыбался, но глаза его при этом оставались холодными.
«Он чем-то обеспокоен. Или из-за чего-то зол», — мелькнула мысль, прежде чем Вейнанд поклонился его величеству.
Лайра тоже опустилась в реверансе, получив от императора короткий взгляд и рассеянную улыбку.
— Не перестаю любоваться вами, шиари Ноэро. Какое же очаровательное создание…
Девушка открыла рот, собираясь поблагодарить его величество за комплимент, но Адальгер уже от неё отвернулся и сказал, обращаясь к генералу:
— Идём со мной, Вейнанд. У нас с тобой появилась… интересная тема для обсуждения.
Это могло означать что угодно. Бросив последний взгляд на Лайру, генерал последовал за императором.
Пока шли по дворцу, Адальгер не проронил ни слова, а это могло означать только одно: его величество действительно не в духе. Вейнанд молчал. Понимал, что следует дождаться, пока заговорит правитель, и уже потом решать, как вести себя и что отвечать.
В кабинете император жестом велел ему закрыть двери и сразу направился к оставленной на рабочем столе непочатой бутылке. Наполнив бокал вином, обернулся и вскинул на Вейнанда взгляд.
— Мне тут одна птичка начирикала, что наш старый знакомый из Флаоса снова что-то замыслил. Никак ублюдку неймётся! — Император залпом осушил бокал и поморщился, но не от вкуса терпкого вина, а от осознания, что на мировой арене помимо него есть и другие хитрые, умелые политики.
Один из таких, генерал-протектор Флаоса, Амберт Холланд, был настоящей костью в горле Адальгера III. Оба государства стремились к мировому господству, оба подчиняли всё новые и новые земли, превращая целые королевства в свои заокеанские колонии. Открытые военные действия там, негласная война здесь. Империя кишела шпионами из Флаоса, и Адальгер в свою очередь не переставал отправлять в Флаос своих доверенных чаровиков.
Одни оказывались полезными, другие, менее талантливые, а может, не такие удачливые, бесследно исчезали, так и не принеся пользы Эргандару.
Снова наполнив бокал, император обошёл стол и опустился в кресло.
— Однажды эти шакалы уже пытались уничтожить Регенштейнов, и я не стану сидеть и ждать, как поступил мой прадед. Я первым нанесу удар.
— Что ваше величество имеет в виду? — нахмурившись, спросил генерал.
— То и имею, — криво усмехнулся Великий. — Правителю Флаоса двенадцать. Без Холланда, без его железной руки, влияние нашего врага за океаном ослабнет, и как результат — стихнет война. Мы ведь этого и добиваемся — окончания военных действий в Ревиле, Гренарре и Новой Артории. — Адальгер выразительно посмотрел на генерала, но заметив, что тот продолжает хмуриться, неудовлетворённый его словами об окончании военных действий, вкрадчиво проговорил: — Эти территории крайне для нас важны, мы не можем уступить Флаосу сразу несколько доминионов, а затяжные конфликты бьют по экономике. Смерть генерала-протектора решит все проблемы.
— Его место займёт другой политик, — тихо заметил Эскорн. — Незаменимых людей не бывает.
— Ошибаешься, мой друг, ошибаешься, — с улыбкой покачал головой Великий, ясно давая понять, что уж его-то точно заменить нельзя. — Пока флаоская знать будет глотки друг другу грызть за власть (а с моей подачи междоусобных распрей им не избежать), мы легко и быстро, а также с наименьшими для нас потерями закончим эту войну. — Заметно воспрянув духом после изложения планов на ближайшее будущее, Адальгер миролюбиво продолжил: — Но я позвал тебя не для обсуждения своих решений. Я хотел поговорить с тобой о Рифере Ноэро…
Генерал осторожно кивнул, подсознательно ощущая, что продолжение разговора не понравится ему ещё больше, чем его начало, и сказал в защиту кадета:
— Ноэро занимается. Да, у него не всё получается, но он усидчив, старателен, прилежен.
— Значит, недостаточно прилежен, раз до меня дошли слухи, что в рукопашном бою он что девчонка. Да я и сам имел возможность лицезреть его слабости в Кальдероке. Мне нужно, чтобы ты его натаскал.
— Сейчас он занят с шейром Вентурой…
Его величество нетерпеливым жестом заставил генерала умолкнуть.
— Ты меня не понял, Вейнанд, поэтому повторю ещё раз: мне нужно, чтобы Рифер Ноэро был умел
