Беловежская застава - страница 7
— Да не туда вы смотрите, вон куда надо, — и сержант снова показал рукой. Теперь-то я хорошо понял, что он показывал на дно оврага.
— Ничего не вижу подозрительного...
— Обратите внимание, молочай качается, — как бы упрекнул меня сержант.
— Молочай вижу, но разве он качается?
— Смотрите лучше!
Я видел цветы молочая. Там, куда показывал сержант, цветов было больше, и они действительно слегка покачивались. Сначала я подумал, что это работа ветра. Но они качались не одинаково. Получалась странная картина: шевелятся не все цветы, а лишь отдельные и в одном направлении.
— Вижу, товарищ сержант.
— Очень хорошо, теперь следите...
— А чего ж тут следить? Кокнуть его — и делу конец!
— Горячиться нельзя. Нам надо, чтобы все было, как на ладони, ясно.
Я не спускал глаз с цветов молочая. Они и теперь качались, но почему-то медленней, чем вначале. Казалось, что каждый стебель кто-то перебирал руками. Но цветы должны вот-вот кончиться... Что же тогда? Сержант сказал мне тихо:
— Сейчас спуститесь вниз и пойдете нарушителю навстречу, я буду возле вон той старой ели. Поняли?
— Все понял, — сказал я полушепотом, а у самого, между прочим, в горле вдруг сразу пересохло. Если бы сейчас глоточек холодной воды!
Поудобней пристроив автомат, чтобы не мешал, я пополз по-пластунски. По шуршащей листве, по колючему валежнику. Полз, не поднимая головы. Когда очутился на дне оврага, отдышался. С меня ручьями лил пот, и все тело ныло от какой-то тупой боли. Руки, разодранные в кровь, жгло, как огнем. Приподнял голову, осмотрелся. Никого нет. Здесь вот-вот должен появиться нарушитель. Я замер. Минут через пять увидел, как прямо на меня шел человек в маскхалате. Подпустив его ближе, я крикнул:
— Стой! Руки вверх!
Человек моментально метнулся в сторону, на секунду остановился, выхватил из-за пазухи пистолет и выстрелил. Я успел стать за дерево. А он продолжал стрелять. Пули где-то возле меня ударялись в землю, поднимая старую слежавшуюся листву. Я не испытывал страха, неотступно продолжал следить за ним. Но вдруг он перестал стрелять, бросился по дну оврага, потом свернул налево и стал карабкаться вверх. «Где смекнет боец, там врагу конец», — вспомнил я слова старшины и бросился за нарушителем.
Стрелять не хотел: нарушителя надо было взять живым. Если он раньше меня выберется из оврага, то наверняка скроется. Не знаю, какая сила заставила меня взбираться наверх с такой дьявольской расторопностью, которой мог бы позавидовать любой спортсмен. И все же я не успел. Тот, кого я должен был задержать, раньше меня выбрался наверх и скрылся.
И тут я увидел сержанта. С автоматом наперевес он бежал мне навстречу. Видно, выстрелы нарушителя насторожили его, и он бросился на помощь. Раздалось два глухих хлопка — стрелял нарушитель. Но откуда? Сержант лег за дерево и дал очередь. Я видел, как дуло его автомата судорожно подпрыгнуло и ткнулось в землю. Больше оно уже не поднималось. Видно, с сержантом случилась беда. И такая злость меня взяла. Я пробежал метров пять, остановился: рядом просвистела пуля. Ждал еще выстрела, но его не было. Снова пополз по пахнущей грибной прелью земле. Мысли были заняты сержантом — ему немедленно надо помочь. Нарушитель больше не стрелял. Я встал, сделал несколько шагов. Тишина. Лишь шумели макушки сосен. Под ногами шуршит хвоя. Никогда я не думал, что она может так громко шуршать. Я уже не шел, а бежал сломя голову.
— Что ты делаешь?! Немедленно ложись! — услышал я голос сержанта.
— Что с вами, товарищ сержант? — спросил я, подползая.
— Правую руку царапнуло.
Рукав гимнастерки был весь в крови. Я быстро разорвал индивидуальный пакет, закатал рукав гимнастерки сержанта, перевязал руку выше локтя.
— Где засел нарушитель, вы не видите?
— Нет, товарищ сержант, наверное, в какой-нибудь яме.
— Я предполагаю, что в дупле обгорелого дуба. — Он замолчал, стиснув зубы от боли, потом сказал: — Взять его надо, где бы он ни был.
На лбу сержанта гармошкой собрались морщинки. Видно, боль мучила его.
— Возьмем, как миленького, — сказал я, хотя, собственно, как это сделать, я и не представлял. Ведь никогда в жизни мне не приходилось участвовать в подобных делах.
