-А, все вы… – Анисимов махнул рукой, допивая из стакана. -Нигилисты! Ни во что не верите… ничего не хотите… – он сказал это спокойно, без злобы и снова стал разливать самогонку по стаканам.
-Неа, не прав ты, Иваныч. Мы не нигилисты. Мы… я даже не знаю, кто мы! Мы были выращены и воспитаны для другого… для личной жизни, для любви может… это ж вы нас воспитали. А тут эта хрень с перестройкой и развалом. Мой товарищ еще так говорил – что это, мол, реально повторение Февральской революции. Тогда к власти пришли тоже – идеалисты реформаторы и воры. Только воровать уже было нечего особо, поэтому недолго и продержались. А сейчас много чего есть. Так что долго воровать можно. Лет на 20 хватит. А дальше им хоть потом…
Федор покачнулся и чуть было не свалился на пол. Анисимов поддержал его.
-И откуда ты такой умный выискался на мою голову?
-А я и сам не знаю. – Федор допил из стакана и закусил сухофруктом.
Федор и сам часто задумывался над этим. Он никогда не был семи пядей во лбу, хотя с детства стремился к знаниям. Любил читать книжки и смотреть научно-популярные фильмы. Несмотря на то, что близкие и окружающие были в массе своей людьми незамысловатыми. Но ведь вырос же из обычного русского парня Ломоносов! Почему он, Федор Сухов не может быть умным парнем?
Но, безусловно, главную роль в формировании его мировоззрения сыграл Сергей. Тот был черепастым парнем. Знал много и соображал хорошо. Ходячая энциклопедия был. Да еще огромная библиотека, которая была у старушки – жены умершего профессора. Серега и Федор снимали у нее комнату, когда служили по контракту.
Вдруг в гостиную зашла жена Анисмова, статная женщина, словно сошедшая со страниц “Тихого Дона”.
-Извините, – сказала она. – А ну-ка, Вася выйди-ка на минуту.
Василий Иванович неохотно ушел с женой в соседнюю комнату. И Федор краем уха услышал, как жена ругает его.
Через минуты две он вернулся.
-Извини, Федор, но динамита я тебе не дам. Жена говорит, не вмешивайся. Извини, хороший ты парень.
-Да ничего… я понимаю… – грустно сказал Федор и встал из-за стола.
-И все-таки, где я про тебя слышал?
-Ну, так известно где. – Федор поправил гимнастерку. – Фильм про моего прадеда. “Белое солнце пустыни” называется….
-Да ну, блин, не может быть?
-Может, может. – Федор пожал ему руку. – Расстрелять всех, говоришь, ну ладно…
Шатаясь, Федор пошел к выходу. Анисимов проводил его до самых ворот. Сухов с большим трудом дошел до мотоцикла, где его дожидался Фарид. Когда он сел в коляску, Фарид поставил ему на колени какой-то ящик.
-Что это? – заплетающимся языком спросил Федор.
-То что нам нужно. – ответил Фарид и завел мотоцикл.
-А что нам нужно? – спросил Федор и вырубился.
Мотоцикл рванулся с места, и они поехали.
Тем временем Анисимов вернулся обратно к столу и выпил еще один стакан амогонки.
-Правнук Сухова? Ну надо же! – промычал он и упал лицом в блюдо.
Глава шестая.
Федор очнулся, только когда они вернулись обратно в дом Хана. А если быть более точным, он очнулся в фонтанчике, куда его окунул Фарид. Сухов выплюнул воду изо рта и фыркнул. Его сильно мутило. Он помотал головой и еще раз, окунулся в воду, в надежде, что ему станет лучше. Но лучше не становилось. Самогон был слишком крепким.
Черт подери, я так набрался, что ничего не помню!
Он хотел спросить Фарида о том, как они оказались во дворце, но не смог. Язык не слушался его. Вместо этого он пробормотал что-то бессвязное. Тоже можно было сказать о всех других частях тела. В частности о ногах, все время разъезжающихся в разные стороны, и руках, которые безвольно болтались, с трудом подчинясь его мысленным приказам. Ужасно хотелось блевануть. И вообще он чувствовал себя так, будто его вывернуло наизнанку.
Фарид вынул его голову из воды и окунул еще раз. Постепенно становилось легче. Холодная водичка действовала отменно. Впрочем, этого мало. Надо было сделать что-нибудь значительнее. К примеру, блевануть.
-Отойди, – прохрюкал Сухов и, отвернувшись от фонтанчика, положил два пальца в рот. Рвотные массы не замедлили врываться наружу и испачкать собой выложенный плиткой двор.
