И, отчего-то окончательно помрачнев, белый воин повернулся к ней спиной и, сделав лишь шаг по направлению к выходу, исчез, не попрощавшись.
— Но я не маг, — запоздало прошептала девушка.
Вздохнув, неота направилась не наружу, а в глубь пещеры. Этот путь, ведущий в подземные сети синтов и в конечном итоге в храм Чаши, был короче, но намного неприятнее, чем серпантин снаружи.
* * *
Чтобы покинуть территорию верхних горцев, неоте пришлось по подсказке невидимых духов-хранителей идти довольно долго вниз по подземным переходам, забирая к востоку, в сторону горы Ассияшт.
Наконец, стражи распахнули перед ней железную дверь яруса, за которой начинались владения синтов. Условные владения, конечно, потому что владыками Белых гор были риэны, давным давно победившие не только синтов, но даже смерть.
Встретили ее, как обычно, тепло.
— А, опять ты, моль синюшная! Что так долго? — с той стороны ворот фыркнул один из синтских стражников, считавшийся высоким и сильным, но не достававший ей даже до уха. Безбородое лицо синта было обезображено новомодным носовым кольцом с янтарем — иноземным камнем, не встречавшимся в горах и потому бесценным. Он зажал нос: — Фу, гадость! Вся провоняла верхними запахами!
Если бы кто-то из верхних горцев услышал его речи, то никогда бы не поверил, потому что с вейриэнами, риэнами и их слугами синты изъяснялись исключительно высоким поэтическим языком, перенасыщенным метафорами, намеками, образами и прочими украшательствами. Это был внешний язык, специально для чужаков. На внутреннем, как несложно догадаться, синты говорили только между собой. Чем ниже ранг собеседника, тем проще речь. Неота слышала за свою жизнь только ругательства.
Не от всех. Были и умные, и доброжелательные синты, не обращавшие внимания на спесь сородичей.
Второй стражник, еще меньше росточком, но с широченными плечами и крепкими руками, выдававшими подземную кровь чужих гор, оглядел ее с головы до ног, нахмурился, заметив покрасневшее и припухшее горло. Спросил сочувственно:
— Что с тобой случилось? У всех ворот уже охрана оповещена, что ты снова бежать собралась, если уже не сбежала. Ищут тебя.
— Кто ищет?
— Главная ваша ищет. Приказала к ней явиться сразу. А тебе к лекарю бы надо.
Главная. Плохо. Что Отраженной Саэтхиль от нее понадобилось?
— Что ты со змеиным огрызком любезничаешь, Итиан! — взъярился первый стражник. — Не боишься, что невеста твоя узнает, какой падали ты глазки строишь, а на нее смотреть не хочешь?
Итиан вздохнул и отвернулся в сторону, брезгливо поморщившись. Неота знала, что молодой синт терпеть не мог будущую жену, но его, носителя обновленной подгорной крови, обручили еще младенцем с третьей дочерью вождя Семицветного Лепестка.
Неота, сгорбившись и низко опустив голову, чтобы ни с кем не встретиться взглядами, засеменила на храмовый ярус, где была арка Семицветная, чье имя и позаимствовал поселившийся в Лепестке синтский род. А оттуда — один шаг до «родного» Бирюзового Лепестка и собачьей подстилки у входа в храм.
Или все-таки отправиться в Адову Пасть, в главный храм, раз уж сама Саэтхиль ее ищет? Интересно, зачем?
* * *
Через час неота стояла на узком карнизе, прижавшись к холодному камню пещеры.
Внизу чернела глубокая яма, наполненная копошащимися змеями. Молодыми и голодными ушайдами. Их пока еще небольшие белесые тела, светившиеся в темноте, свивались в клубки, строили живые лестницы в попытке дотянуться до человеческого тела с теплой кровью и распадались, так и не взобравшись по отвесной стене, отполированной их же телами.
Повезло, что их недавно накормили до отвала и змеиные атаки были вялыми, скорее игривыми, чем охотничьими, иначе бы они и на такой высоте достали, потому что сетка, обычно закрывающая логово, была снята.
И еще повезло, что ушайды пока молчали и никто, кроме них, не заметил вторжения в святилище. Змеи шипели только в драках, когда атаковали врага, или от испуга. Драться тут не с кем, а слабую синтку можно не бояться, у нее ни жреческого топорика, ни кинжала нет на поясе.
Девушка старалась не смотреть вниз и дышать через маску неглубоко, чтобы ядовитые испарения, поднимавшиеся из логова змей, не слишком быстро затуманили разум. Маску тоже нельзя носить больше часа, иначе она начнет прирастать к незащищенной коже.
