— Дыши, а не болтай, иначе легкие выплюнешь. И жду я совсем не тебя.
— А кого? — завертела она головой и замерла.
Вообще, я никогда не видел, чтобы Катя удивлялась. Говорят, девочки развиваются раньше мальчиков. Наверное, в случае ведьм все происходит еще быстрее. У Кати всегда был ответ на мой наивный вопрос, любое действие враждебного мира встречало противодействие в лице Зыбуниной. В свои семнадцать лет она уже являлась состоявшейся ведьмой, которая могла позаботиться не только о себе, но и о ковене.
Все это было ровно до того момента, пока Катя не увидела иномирца. Я улыбнулся, понимая, что ее растерянность мне почему-то нравится. Наверное, феминистки закидали бы меня всем, чем только можно, но мне льстило, что сильная ведьма может быть слабой. Более того — я способен ее защитить.
— Не надо, — сказал я, увидев, что Зыбунина полезла в карманы. Явно не за карамелькой для Черныша. — Ты не можешь ему навредить. А вот разозлить — запросто.
— Что это?
— Кто, а не что. Черныш, иномирное существо. Что-то среднее между псом и ящером.
Теневик возмущенно рявкнул.
— Хорошо, между волком и ящером.
— Черныш говоришь? — замерла, словно прибитая молнией Катя.
Я подошел вплотную к Чернышу, и он положил острую морду мне на плечо. Точнее — изобразил подобное действие. Сделай все в взаправду, я бы рухнул на землю от тяжести его головы.
К моему удивлению, но теневику нравился тактильный контакт. Конкретно со мной, само собой. Не потому, что тот любил поглаживания и прочие уси-пуси — через плотную защитную чешую он не чувствовал ничего. Но когда мы касались друг друга, наша сила на короткое мгновение соединялась.
— Смотри кто со мной, — указал я ему на Катю.
Теневик не торопился с оценкой. Не рванул на нее, как это было в первую встречу с Потапычем, и то хорошо. Хотя тут, наверное, все дело в том, что опыта общения с нечистью у Черныша хватало. А вот с магами, не считая меня, теневик встречался не так часто.
— Это друг, — сказал я.
Черныш более спокойно, чем накануне обнюхал Катю и фыркнул. А после уставился на меня, переминаясь на лапах. Взгляд его говорил: «Друг так друг. Только что там с угощением?». Я достал моховика и придал ему ускорение для скорейшего начала экскурсии по внутренностям теневика. Черныш благодарно перемолол нечисть и выплюнул остатки.
— Можешь идти, — хлопнул я его по боку и черный красавец, жадно поглощая солнечные лучи, сорвался с места.
— В нем столько силы… — растерянно пробормотала Зыбунина.
— Ага, много. А скоро станет столько же, сколько и в Уварове. Он очень быстро восстанавливается.
— Значит, ты используешь его?
— Использую. Только пока не знаю как. У меня есть мощное оружие, осталось лишь выяснить, как им пользоваться.
— Не понимаю.
— И не надо. Теневик вроде как тебя признал, но на всякий случай лучше по окрестностям не шляться. Я отскочу на пару часов, мне надо кое с кем встретиться.
— С кем?
— Много будешь знать — скоро состаришься. Пока можешь прибраться в доме, по хозяйству там чего-нибудь придумай.
В конце я уже заговаривал зубы, лишь бы перевести стрелки на другую тему. А то сейчас Катя зацепится своей бульдожьей хваткой и прости-прощай. Мне же действительно приходилось торопиться. Я не ради обычного издевательства над Катей встал так рано.
— Максим, — хотела еще что-то сказать ведьма.
— Все остальное потом, — крикнул я ей уже перемещаясь.
А в следующее мгновение со всего маху влетел в перегородки между унитазами. Мой лоб оказался гораздо крепче, чем гипсокартон, поэтому я встал, потирая голову и разглядывая неудачное место для перемещения. Вот надо было им именно в этом месяце в туалете два умывальника поставить. Они и сбили прицел телепортации. А Марков говорил, что тут годами ничего не меняется.
После смерти дяди Коли и назначении в Тыву я оказался морально разобран. Надо было с чего-то начинать, кому-то довериться. И так уж получилось, что этим кем-то стал протектор Марков. Он создавал впечатление правильного человека. И, что называется, не любил Уварова до того, как это стало мейнстримом. Как показало время, ставка на него оправдалась полностью.
