Тем же вечером об Уильяме зашла речь в ходе очередного делового совещания отца и сына.
— Работник из него никудышный, не так ли? Я об этом твоем Уильяме, — сказал отец.
— Да нет же, он отлично справляется.
— А вот мне сообщают другое.
Еженедельно старик совершал обход фабрики, а по характеру задаваемых им вопросов легко было догадаться, что он не прочь услышать критику в адрес Уильяма. И всякий раз кто-нибудь — из желания угодить или просто от злобности натуры — отвечал в нужном ему ключе.
— Что именно ты слышал? — спросил Пол, потягивая виски.
— Стоит столбом, руки в карманах, пялится в пространство, пока люди вокруг него заняты делом.
Отец взглянул на него свирепо. В детстве эта гримаса очень пугала Пола, заставляя думать об отцовском всеведении и всемогуществе. Но сейчас, увидев ее на худом морщинистом лице со слезящимися глазами, он ощутил лишь печаль.
— Мне, к примеру, не нравится то, что рассказывают о его шашнях с прядильщицами. Кроме того, он пустой болтовней мешает работе подмастерьев да еще вовлекает их во всякие глупости.
Пол сделал еще глоток, пытаясь сдержать нараставшее раздражение.
— А может, тебе это просто наплели те, кто имеет на Уильяма зуб? На фабрике хватает завистников, как и в любом другом месте.
Старик покачал головой:
— Многие видели, как он целый час простоял без дела, глядя на Виндраш, — ну прямо поэтесса в мечтаниях.
— Ах, это! — Пол едва удержался от смеха. — Это было в день приезда инженера. Тот прочел целую лекцию Уиллу, и он потом стоял у воды, про себя повторяя рассказ, чтобы лучше запомнить.
— Это он сам тебе сказал? Вряд ли он сможет так же легко объяснить свое хамское отношение к старшим.
— О чем ты?
— Он постоянно досаждает мистеру Лоу.
— Мистер Лоу сам сказал тебе это?
Пол усомнился неспроста. Мистер Лоу был известен своей неразговорчивостью, так что его подчиненные даже устраивали состязания: кому удастся вытянуть из него больше десятка слов кряду. В редких случаях, когда это удавалось, победитель получал кувшин сидра в «Красном льве» за счет остальных спорщиков. Сколько же слов могло потребоваться Лоу для разъяснения своих претензий к Уиллу? И что могло возмутить его настолько, чтобы дело дошло до жалобы владельцу фабрики?
— Он подает дурной пример, Пол. Как можно выполнить работу в срок, если подмастерья все время отвлекаются?
Пол нахмурился. С недавних пор производительность красильного цеха действительно снизилась.
Заметив колебания сына, старый Беллмен поспешил развить полученное преимущество:
— Ты на днях не заглядывал в кладовую красильни, где хранятся образцы? Я побывал там в пятницу вечером. И тебе советую. Помяни мое слово, с этим мальчишкой мы еще наплачемся.
Пол прикрыл глаза, выдерживая паузу. Открыв их, он вновь поразился тому, как сильно сдал в последнее время отец. Одряхлевший физически и умственно, мистер Беллмен отчаянно цеплялся за остатки былой власти и авторитета. Жалость побудила сына говорить мягче, чем это соответствовало его чувствам.
— Нет нужды называть его «этим мальчишкой». У него есть имя, отец. Он тоже Беллмен.
Старческое лицо исказилось от гнева, перешедшего в отвращение, когда он яростным жестом отмахнулся от слов сына.
Этот жест и это выражение отцовского лица навели Пола на неожиданную мысль. В расцвете лет отец мог худо-бедно контролировать свои гневные порывы и умерять неприязнь к младшему сыну. Но по мере его старения эти чувства все чаще прорывались наружу. И пока Беллмен-старший продолжал перечислять прегрешения и недостатки Уильяма, Пол позволил его голосу течь мимо, как бурные воды Виндраша, а сам углубился в тихий омут раздумий.
«Он тоже Беллмен» — вот слова, которые его отец отмел, как кучку пустой шелухи…
Но ведь всякий человек, помнивший Филлипа, сразу признал бы в Уильяме его сына. Глупо было бы это отрицать.
Впрочем, могло быть еще одно объяснение, и оно, едва проскользнув в сознание Пола, прочно заняло свое место в логической цепочке. Это было настолько очевидно, что он даже не испытал удивления. Собственно, удивлен он был лишь тем, что до сих пор до этого не додумался.
