— В смысле? Ты же говорила — завтра?
— Все правильно. Завтра, в воскресенье!
— Воскресенье сегодня!
— Да? Ну, тогда, наверное, в понедельник. Может быть, мама сказала «понедельник»...
Валентин прислушался. В доме стояла гробовая тишина. Конечно, он часто бывал здесь в присутствии всей семьи. Но если они вернутся этим вечером, то Рут, естественно, поднимется наверх, чтобы увидеть дочь. Он посмотрел на дверь. Она была из цельного дуба, и он сам повернул огромный ключ. Ну что ж. Элемент риска добавляет удовольствия к любому развлечению!
— Агнета...
— Что, Вэлли?
— Если я вечером снова займусь с тобой делом, то не хочу, чтобы ты громко кричала.
— Нета хочет покричать!
— Но ты же знаешь, я же говорил!..
— Они подумают, что Нета спит. Она часто кричит во сне.
— Агнета, сейчас только восемь часов. Ты не должна быть в постели в восемь часов. Если начнешь кричать, кто-нибудь придет сюда и примется стучать в дверь, решив, что у тебя очередной... в общем, что тебе нехорошо.
— Ты запер дверь! — хихикнула она. — Агнета скажет им, чтоб уходили!
Дождь барабанил по окнам. Поездка домой выйдет унылой. Лошадь Валентин спрятал неподалеку в роще, так что вряд ли получится добраться до дома через утесы и пляж. И почему ему так не повезло? Дома его встретит хмурая супруга. Отпустит ли его Агнета? Самое сложное в любой интрижке — это когда начинаются слезы, злость, упреки. В этом случае хватит и его отсутствия. Их дома разделяет больше шести миль. И правда, удачная мысль с новым кораблем — отличная причина оправдать свое отсутствие. Он глядел на Агнету и раздумывал, будет проще или, наоборот, сложнее отделаться от Агнеты из-за ее примитивности. Скорее всего, второе. Может, он еще какое-то время развлечется с ней, просто станет все реже ее навещать. Не хотелось разбивать девичье сердечко.
За день до отъезда Демельзы в долгий обратный путь в Корнуолл в дом к миссис Пелэм заглянула рыжеволосая дама возрастом чуть меньше сорока в сопровождении смуглого молодого человека. Его чисто выбритое лицо обрамляли тонкие волнистые волосы, струящиеся из-под шелковой шляпы. Демельза поднялась в верхнюю гостиную и застала гостей за беседой с миссис Пелэм.
Увидев Демельзу, рыжеволосая дама вскочила.
— Ma cherie!
— Жоди! — Они обнялись. — Вот это сюрприз! Мне показалось, я вижу привидение!
— Неудивительно, ведь мы не могли отправить тебе сообщение, а сейчас с сожалением узнали, что завтра вы уезжаете. И моя дорогая Белла! Какая радость!
Она представила молодого человека. Морис Валери. Раньше он жил в Лионе, но сейчас обосновался в Париже.
— Как ты узнала? — спросила Демельза.
— Сегодня утром встретила Кристофера в кофейне. Он и сказал, что вы здесь проездом, и если я хочу вас повидать, то мне лучше поторопиться.
— Да, мы выезжаем в семь. Дорога займет по меньшей мере два с половиной дня. Росс очень огорчится, что не смог тебя повидать.
— Как он? У вас все хорошо? Разумеется, я слышала о вашей огромной утрате и писала вам. Дорогая, ты столько перенесла. Война ужасна и отвратительна, и ваша потеря... еще свежа в памяти. Мир, наконец, восстановлен, а узурпатора посадили под замок так далеко, откуда он больше не сможет строить козни, надеюсь...
Морис Валери осматривался, оценивая изящество комнаты.
— Молодой человек, вы бонапартист? — резко спросила миссис Пелэм.
Он улыбнулся и покачал головой.
— Во Франции до сих пор много сторонников республики, — сказала Жоди,
Во Франции до сих пор много сторонников республики, — сказала Жоди, — но почти никто не хочет возвращения Бонапарта. Кажется, на сей раз Бурбоны прочно сидят на троне, вероятно, оккупационные войска убедят покинуть Францию до 1820 года, как оговорено в соглашении. Это еще больше поможет. — Она наклонилась к миссис Пелэм.
— Вы знаете, мадам, как леди Полдарк помогла мне сбежать из Парижа? А малышка Белла, которая показала себя не такой уж и малышкой, ma petite, рисковала жизнью, отвлекая внимание от сира Меньера, бежавшего вместе с нами.
— Я тогда думала, что это просто шутка, — покраснела Белла.
Краснеть не в ее привычке, и Демельза подумала, не присутствие ли красивого молодого француза вызвало этот необычный приступ скромности.
