– Конечно, слышал. Это означает что-то вроде «родился в рубашке»? – уточнил князь. – Неужели это о равейнах?
– Младшее дитя Изначального – это и есть равейна, – пояснила я, почти уверившись в том, что Максимилиан просто занимает меня беседой, а не интересуется всерьез. – Равейна по-аллийски.
– А-а, – понятливо кивнул собеседник. – Ravei a’Veina. Что-то такое припоминаю.
Я расплылась в улыбке.
Честно говоря, при звуках аллийской речи меня всегда уносило. Сказывалось, наверно, беззаботное детство, проведенное в Дальних Пределах. Вообще, копаться в этимологии аллийских слов – одно удовольствие. Количество значений у одного и того же корня может достигать нескольких десятков, и смысл их будет лишь отдаленно перекликаться. Аллийский язык – это безграничные возможности для того, кто любит и умеет обращаться со словами.
Я встряхнула головой, отвлекаясь от воспоминаний об уроках аллийского у Дэриэлла.
– Вот-вот. Ravei – «любимец», «младший». Veina – «стихия», нечто изначальное. И еще – вспомни перечень равейновских рангов. Самый известный, конечно, эстиль, третий ранг, потому что так можно обращаться ко всем без исключения равейнам. Получится что-то вроде «госпожа»… Так и переводится с аллийского «es’tiee», собственно. Но если идти от верхних рангов к нижним, это будет выглядеть так: эстаминиэль, Es’tiee ah Min-Niel – «госпожа всего сущего». Аш-эстиль – «высокая госпожа». Эстиль – ну, здесь все понятно… Далее следуют аш-каэль и каэль, причем пятый ранг звучит на аллийском как «kayel» – буквально «тот, кто твердо стоит на ногах». Приставка «аш» означает «высокий», кстати. Потом идет аш-равейна…
– … и равейна, – закончил он. Я поглядывала на Максимилиана со все большей симпатией: мало кто из знакомых подолгу выдерживал мои лекции по филологии. К тому же князь на этот раз действительно заинтересовался, похоже. – Что, как мы уже выяснили, означает просто «равейна». Но вернемся к заемной силе… к чему ты вела?
Я смущенно кашлянула. Вот уж ушла в сторону от темы…
– В этом вся загвоздка. Мы – равейны. Младшие, любимые дети Изначальных стихий. Проще говоря, равейны вообще не люди. И чем выше ранг, тем меньше в нас человеческого и больше Изначального. Мы – части единого целого, заключенные в человеческие тела и наделенные душой. И вся наша магия – это попытки воздействовать на стихии вокруг нас… Мама говорит, что учиться колдовать – все равно что учиться ходить и говорить – вроде все при тебе, а сразу не получается, – улыбнулась я, вспомнив яростную тираду, которую обрушила на меня однажды Элен. – Но мне больше нравится другое определение. Магия – это дар, одно из проявлений таланта, как поэзия, живопись или танцы. Поэтому так редко мы достигаем высшего ранга, – вздохнула я. – Гениев мало, еще меньше среди них равейн. И…
Запнувшись ногой о камень, я полетела вперед, и только жесткая хватка на локте не позволила мне некрасиво растянуться на асфальте.
– Осторожнее, – без улыбки посоветовал мне Максимилиан, благородно оставляя ситуацию без комментариев. От смущения я спросила немного резко:
– И долго мы еще будем блуждать в потемках?
– Недолго. – А сейчас он, кажется, улыбнулся. – Почти на месте. Гостиница за углом.
– А нас точно пустят в такое время? – засомневалась я.
– Не дури! – рассмеялся он, как бывалый путешественник. – Во-первых, это гостиница. Там клиентам обрадуются в любое время, были бы деньги. Во-вторых, ее хозяин – мой… друг.
Последнее слово прозвучало как-то подозрительно.
– О! – умно заметила я и умолкла.
В так называемую гостиницу мы вошли с черного хода, что только укрепило мои подозрения. Князь уверенно прошел по обшарпанному коридору, остановился перед дверью с табличкой «Служебное помещение» и постучал.
Мне стало не по себе.
Я переступила с ноги на ногу и спряталась у Ксиля за спиной.
Максимилиан, которого такое проявление трусости изрядно позабавило, цапнул меня за шкирку и попытался водворить на место, рядом с собой, но неожиданно натолкнулся на сопротивление. Я сама ужасно удивилась, когда вдруг поняла, что упираюсь, как нашкодивший котенок, и перепугалась вдобавок – вдруг князь разозлится?
