Нанесение на карту пустоты
Джеймс Кук[101] отправился в южные моря, чтобы наблюдать прохождение Венеры по Солнцу. Венера, однако, подарила ему не только свою красоту, но и землю, в свое время уже обнаруженную голландцем Тасманом[102]. Из его записей моряки знали, что она должна быть где-то здесь. Каждый день они высматривали ее на горизонте и каждый день совершали одну и ту же ошибку — принимали облака за сушу. По вечерам они обсуждали таинственный остров, которому покровительствует сама Венера: каким он должен быть красивым и какими удивительными свойствами обладать. Каждый представлял его по-своему.
Первый офицер был с Таити, он полагал, что земля Венеры ничем не отличается от его Гавайев: теплый тропический остров, залитый солнцем, окаймленный бесконечными пляжами, усыпанный цветами и целебными травами, населенный красивыми полуобнаженными женщинами. Капитан был родом из Йоркшира (чем очень гордился) и, пожалуй, предпочел бы, чтобы на острове все напоминало дом. Ему даже приходило в голову, что между территориями, находящимися на разных сторонах земного шара, может существовать некая связь, своего рода планетарная дружба, сродство — если не очевидное и тривиальное, то подспудное и глубинное. Юнге по имени Нильс Юнг грезилась гористая земля: он мечтал о скалах, заснеженные вершины которых прячутся в тучах, о плодородных долинах с огромными овечьими стадами, о чистых ручьях, в которых плещется форель (кажется он происходил из Норвегии).
Именно он 6 октября 1769 года увидел Новую Зеландию.
«Индевор»[103] поплыл прямо к острову, и суша миля за милей проступала из облаков. По вечерам капитан Кук взволнованно переносил ее на бумагу — рисовал карты.
Карты они составляли несколько лет и пережили множество приключений, уже не раз красочно описанных. На следующий день после того, как кто-то заметил, что столь необыкновенная земля непременно должна быть обитаема, путешественники увидели поднимающийся над бушем дымок. В то самое утро, когда они представили себе агрессивных дикарей и испугались, что добыть пищу может оказаться непросто, жуткие аборигены высыпали на берег. На лицах у дикарей была татуировка, они высовывали языки и грозно потрясали копьями. Дабы самым решительным образом продемонстрировать свое превосходство, нескольких застрелили — и тогда первооткрыватели подверглись нападению.
Новая Зеландия была, кажется, последней землей, которую люди себе нафантазировали.
Летом 1841 года Томас[104] отправился пешком в Лейчестер, лежавший в одиннадцати милях от его родного Лоубороу, — на собрание Общества трезвости, за которую он чрезвычайно ратовал. Вместе с Томасом по дороге шагали еще несколько джентльменов. Путь их был долог и непрост, и Куку пришло в голову (даже удивительно, что никто раньше до этого не додумался — ах, эта пресловутая простота гениальных идей!), что в следующий раз следует нанять вагон поезда.
Через месяц ему удалось подготовить первую поездку (неизвестно, впрочем, все ли путешественники направлялись именно на собрание Общества трезвости…). Так возникли на свете туристические агентства.
Эти два Кука-кулинара и стряпают нашу с вами реальность.
Киты. Утопиться в воздухе
Узнав, что очередной растерявшийся кит заплыл на мель, все жители австралийского побережья высыпали на пляж. Люди самоотверженно дежурили при ките, поливали его нежную кожу водой и уговаривали вернуться в море. Престарелые хиппи уверяли, что знают, как это сделать. Якобы достаточно повторять: иди же, иди, брат мой (или сестра). И, прикрыв глаза, поделиться с ним своей энергией.
Целый день крошечные фигурки сновали по пляжу в ожидании прилива: пусть бы вода забрала кита обратно в глубину. Люди цепляли к лодкам сети, пытались вытолкать кита в воду. Но гигантское животное лежало бессильным грузом, равнодушным к жизни телом. Ничего удивительного, что человек воспринимал это как самоубийство. Прибыла небольшая группа активистов, которые считали, что киту надо позволить умереть. Почему самоубийство должно быть сомнительной привилегией человека? Возможно, жизнь каждого живого существа имеет свои незримые границы и, переступив их, исчерпывается сама собой. Это следует учесть в создаваемой в Сиднее или Брисбене «Всемирной декларации прав животных». Дорогие братья, мы даем вам право на добровольную смерть.
