У нас не было опознавательных знаков. Мы и сами не знали кем быть до тех пор, пока не увидим флагов наших потенциальных врагов и не вывесим таких же над кабиной пилота.
Так как это были панганские пастухи, мы не хотели воевать с ними и вообще с кем-бы то ни было. Я поднял панганский флаг.
Из-за баррикады поднялся человек и крикнул:
— Кто вы?
— Друзья, — ответил я. — Подойди, я хочу поговорить с тобой.
— Кто-угодно может поднять флаг Пангана, — ответил он. — Как вас зовут?
— Ты не знаешь нас, — ответил я, — но мы друзья йоркокора Баната, которого мы только что высадили в Хоре.
— Он был захвачен в плен хангорами, — ответил человек.
— Я знаю. Мы тоже были в плену. Вчера мы с ним сбежали.
Пастух подошел к нам, держа ружье на готове. Это был юноша приятной внешности и отличного телосложения. Когда он подошел, я открыл дверь и выпрыгнул на землю. Увидев меня он остановился и подозрительно посмотрел на меня.
— Ты не панган, — сказал он.
— Я и не говорил этого, но я сражался с хангорами на стороне панганского флота и был захвачен в плен, когда он был разгромлен.
— Вы уверены, что йоркокор Банат добрался до Хора? — спрашивал он.
— Мы высадили его прошлой ночью недалеко от ворот города, — сказал я, — и если Хор не захвачен фалзанами, то он сейчас в безопасности. Опасаясь, что город захвачен, мы не приблизились к нему.
— Тогда он в безопасности, — сказал парень, — так как фалзаны потерпели поражение и были высланы домой пешком.
— Мы знаем это, — отвечал я, — но в этой стране все так переменчиво и мы побоялись, что они могли вернуться и завоевать Хор. Ты знал Баната? — спросил я.
— Я его сын, а это его стадо. Я отвечаю за него.
Дуари и Эро Шан вышли из корабля и приблизились к нам. Молодой человек подозрительно посмотрел на них.
— Можно мне спросить, — начал он, — что вы делаете в этих горах?
— За ними находится наша страна, — объяснил я, — и мы пытаемя найти перевал.
Он покачал головой.
— Его нет, а если бы он и был люди Облаков поймают вас, прежде чем вы попадете на другую сторону.
— Твой отец рассказывал мне, что когда облака поднимаются, панганские пастухи иногда видят перевал в горах.
— Да, — сказал он. — Это в десяти милях отсюда вниз по долине. На вашем месте я бы повернул обратно. Если вы друзья моего отца, вы можете жить в Хоре, а если пойдете дальше, то безусловно погибнете. Никто еще не пересекал этот перевал.
— И все-таки мы попробуем, — сказал я. — Если мы убедимся, что это невозможно, тогда мы вернемся в Хор.
— Значит если вы останетесь живы, мы увидимся там, — сказал он, — так как вам все равно не удасться пройти через перевал. Я бывал в горах и должен сказать, что утесы и пропасти там просто ужасные.
Его люди подошли к нам и слушали нашу беседу. Наконец один из старших сказал. Лет пять назад я подымался вверх по каньону в десяти милях отсюда. Тогда облака были достаточно высоко и я увидел, что горы там не были высокими. В миле отсюда каньон раздваивается. Если до него вы не найдете перевала, то на вашем месте я бы повернул направо.
— Хорошо, спасибо за информацию, — сказал я. — Нам пора ехать. Передай отцу, что мы по-крайней мере добрались до вас.
— Как у вас с мясом?
— Нет ни крошки, — ответил я.
Он повернулся к одному из своих людей.
— Принеси четверть туши залдара, которого мы вчера освежевали, — сказал он. — А ты пойди, — обратился он к другому, — и помоги ему и захвати связку копченого мяса.
Конечно, я был благодарен им за эти дары. У меня не было панганских денег, чтобы заплатить, и я предложил ему обмундирование, которое было на борту. Он отказался под тем предлогом, что оно может нам понадобиться. После того, как принесли мясо мы попрощались и отправились на поиски каньона, который мог привести нас к Корве или к смерти.
