— Иди с ним Дуари, — сказал я, — не обращай на нас внимания.
Вик-йор посмотрел на меня с удивлением.
— Может я ошибался в вас, — сказал он.
— Конечно, — уверяла его Дуари. — Карсон очень добрый человек и он нам может очень пригодиться, если мы попадем в беду. Он отличный воин.
— Нет!, — отрезал Вик-йор. — Я знаю почему ты хочешь взять его. Он нравиться тебе больше, чем я. Поэтому я хотел отравить его в любом случае, прежде чем мы уйдем. Но теперь я передумал.
— Так-то будет лучше, — с ненавистью сказала Дуари, — Если ты причинишь ему зло, я убью тебя! Ты понял это? Я пойду с тобой только при условии, что Карсону Венеры и Еро-Шану не причинят зла.
— Хорошо, — сказал Вик-йор. — Я хочу понравиться тебе, поэтому сделаю для тебя что угодно. Но эти двое остануться здесь.
— С анотаром все в порядке?, — спросила она у него. — Не повредили ли его?
— С ним ничего не случилось, — ответил Вик-йор. — Он стоит на площади, где вы его оставили.
— А отвалившаяся часть? Ты знаешь где она?
— Да, я могу достать ее в любое время. Мне надо лишь отнести отравленного вина тому, кто подобрал ее.
— Когда ты зайдешь за мной?, — спросила Дуари.
— Сегодня ночью, — ответил Вик-йор.
— Да это же «Медичи из мира амеб», — заметил я, когда Вик-йор покинул нас.
— Это ужасно!, — воскликнула Дуари. — Я буду себя чувствовать убийцей.
— Ты будешь соучастницей преступления, — попрекал я ее, — и, следовательно, в равной степени виновна.
— Пожалуйста, не надо шутить по этому поводу, — попросила она.
— Прости, — сказал я, — но для меня это не люди. Отравить их — не более, чем налить масла в стоячий пруд, чтобы убить личинок москитов.
— Да, — поддержал меня Эро Шан. — Пусть это не огорчает тебя. Лучше думай о том, что они сделали с нами. Они не заслуживают никакого уважения или жалости от нас.
— Думаю, вы правы, — согласилась Дуари, — но, так или иначе, это мучает меня.
Остаток дня тянулся как липкая грязь за сапогами. Когда вблизи нас не было посетителей или охраны, мы снова и снова возвращались к нашим планам. Я убеждал Дуари в необходимости нарисовать хотя бы грубую карту местности, над которой она будет пролетать в поисках Санары. Расстояния можно будет довольно точно оценить по скорости относительно земли, а по компасу всегда можно будет определить направление. Отмечая на карте все ориентиры, попадающиеся по дороге, она сможет передать Таману ценные данные для спасательной экспедиции.
Конечно, мы не имели понятия о расстоянии до Санары. Анлап мог быть относительно небольшим островом, а мог оказаться и целым континентом. Я был склонен отнести его к последнему. Санара могла находиться на расстоянии трех или пяти тысяч миль от Ву-ада. Даже если я ошибался и город находился рядом, то поиски его могли занять длительное время. При этом было невозможно приземлиться и что-либо спросить, даже если бы было у кого. Дуари предстояло найти Санару и узнать ее с воздуха, прежде чем она рискнет приземлиться. Она могла найти ее через год. Могла и и вовсе не найти. И потом ей придется иногда приземляться в поисках пищи и воды, рискуя быть захваченной или убитой. И, наконец, был еще Вик-йор! Мне же оставалось переживать — может быть годы, а может и всю оставшуюся жизнь — переживать и тщетно сожалеть.
Наконец наступила ночь. Прошло несколько часов, а Вик-йор все не приходил. В музее осталась только охрана — охрана и живые покойники. Заревел басто. Не представляю, как они умудрились достать для музея таких крупных зверей. У басто целых шесть футов роста и более двух тысяч фунтов веса. Пение, танцы вокруг него и осыпание цветами не вызвали бы у него никаких желаний, кроме как пободаться. Потом бы наверное он вас съел.
Рев басто испугал остальных мелких животных, всключая нобарганов, которые рычат и мычат как звери. Мы целый час наслаждались этой дикой какофонией. Затем она прекратилась так же неожиданно как и началась.
— У твоего приятеля, наверное, остыли ноги, — обратился я к Дуари.
— Почему ты думаешь, что ему бы помешали холодные ноги?, — заинтересовалась она.
— Я забываю, что ты не родилась в стране свободы и доблести.
