Она пошла на кухню варить кофе, и, только поставила джезву на огонь, в прихожей щелкнул замок, хлопнула входная дверь, и на всю квартиру раздался голос Максима:
— Привет! А вот и мы!
Малыш прибежал, возбужденный и радостный после прогулки, и уселся в ожидании завтрака, время от времени трогая лапой свою миску, а через минуту вошел Максим — веселый, улыбающийся и, кажется, вполне довольный жизнью. Куда только девалась восковая бледность и затравленное выражение глаз, что так пугали ее в последние дни!
— Чувствую волшебный запах! Кофе, как всегда, на уровне искусства… Натуля, и на мою долю свари, пожалуйста. Я через пять минут, побреюсь только, а то зарос, аки дикобраз.
С этими словами он скрылся в ванной. Наташа так и застыла в недоумении, слушая звук льющейся воды. С одной стороны, конечно, здорово, что Максим так быстро пришел в норму, радоваться бы надо, но с другой… В словах, улыбке, а главное — в глазах появилось что-то новое, чужое и совершенно неестественное для него. Как будто кто-то совершенно чужой и незнакомый стоит перед ней, натянув, как маску, лицо ее брата, которого она знала и помнила почти столько же, сколько себя самое.
Кофе убежал, и черная густая жидкость, шипя, хлынула на плиту. Наташа тряхнула головой, как будто очнувшись от оцепенения. Вот ведь растяпа! Чертыхнувшись про себя, она вылила содержимое джезвы в раковину. Мама всегда говорила: «Сбежавший кофе — не кофе!» Обжигаясь, Наташа аккуратно вытерла плиту тряпкой (а то ведь засохнет — век не отскребешь!), вздохнула и принялась варить новый.
Все равно бы на двоих не хватило.
«Маленький, тонкий солнечный лучик из зарешеченного оконца, как будто с трудом пробиваясь сквозь каменную стену, осветил тесную и сырую тюремную камеру в нижнем этаже дворца. Автар обрадовался ему, словно близкому другу, и попытался даже подвинуться поближе, но цепи не пускали.
В который раз он с горькой досадой на себя самого покосился на прочные наручники из метеоритного железа, надежно схватывающие запястья и щиколотки. Ну надо же было попасться так глупо! Следовало предполагать, что вейс не зря читал Запретные Книги. Все амулеты против колдовства и магии — сушеные лапы черных кур, щепки от дерева саньяр или пепел из очага в храме Хеттон-Таш — всего лишь старушечьи выдумки и способ обогатиться для бродячих торговцев-шарлатанов, но Небесный Камень — вот единственное, что может сделать колдуна таким же беспомощным, как и любой обычный человек, незнакомый с магией. Один раз надетые, наручники невозможно снять иначе, как при помощи ключа, а при малейшей попытке освободиться самостоятельно — например, перепилить или разбить молотком — браслеты разлетятся на тысячи острых осколков, которые не оставят в живых никого на расстоянии десяти локтей.
Счастье еще, что настоящее метеоритное железо встречается редко и стоит дороже золота. Однако не поскупился ведь почтенный вейс…
Вернувшись из поездки к пещере Грозного Духа на Ариданском холме, Автар чувствовал себя совершенно обессиленным. Он не мог даже разговаривать и, когда слуги с большим почетом проводили его в роскошную спальню, к постели, застеленной шелковыми простынями, рухнул как подкошенный. Запределье всегда отнимает изрядный кусок жизни, и, чтобы восстановиться, даже колдуну требуется несколько дней полного покоя.
Но даже это — не оправдание беспечности! Автар аж зубами заскрипел от бессильного гнева. Не наложить Ночное Заклятие — ошибка, непростительная даже для новичка. Потому и не застыли словно каменные изваяния непрошеные гости на пороге его комнаты, потому и сам он не успел стряхнуть сонную одурь, когда наручники защелкнулись на запястьях, потому и вели его в цепях, словно кабана, пойманного на охоте… Эх, да что там говорить теперь!
Солнечный лучик исчез. Наверное, там, снаружи, уже вечер… Автар прекрасно видел и в темноте, но совершенно потерял счет времени, пока сидел в этой сырой дыре. Сколько же дней прошло? Три? Или пять? Да, впрочем, не важно. Вейс получил от него что хотел — или думает, что получил, и теперь участь колдуна — смерть либо клетка. Эта или золотая, с мягкой постелью, вкусной едой и собственным телескопом на крыше…
