Свена уже ждали. Он вышел на машины и присоединился к группе.
– О чем задумался. Мудрая башка? – подмигнул ему рыжий верзила, которого Свен терпеть не мог.
– О службе, – буркнул Свен («Все помыслы шпура должны быть посвящены службе», – гласил один из пунктов Устава шпура.)
Рыжий осклабился.
– Догадываюсь, – хлопнул он Свена по плечу. – Наверно, у этой самой службы карие глазки и пара чудных маленьких ножек. Верно?
Свен промолчал. Старший группы озабоченно просматривал какой-то листок – видимо, донесение.
– Не обижайся, Мудрая голова, – примирительно сказал рыжий. – Чудной ты стал.
Старший сунул листок в карман.
– Сюда, – угрюмо ткнул он рукой в провал подъезда, чернеющий поодаль.
Кучка шпуров, сопровождаемая шагающей тележкой-манипулятором, двинулась к дому. Встречные шарахались от шпуров, словно от зачумленных.
– Все они заодно, – пробормотал рыжий с ненавистью. – Сегодня сообщники беглецов, а завтра – беглецы. Будь моя воля, я бы… – не договорив, верзила махнул рукой, и шпуры так и не узнали, каким проектом мог бы осчастливить республику их соратник.
Пневмокапсула пронзила этажи, словно нож, воткнутый в слоеный пирог.
– Здесь, – сказал негромко старший, посветив фонариком на дверь.
«Четырнадцатый этаж», – отметил про себя Свен.
Рыжий открыл отмычкой дверь, и шпуры, осторожно озираясь – иногда бывали и засады – вошли в квартиру.
– Видно, жил здесь богатый человек, – сказал Свен, тронув пальцем ковер на стене.
– Не человек, а беглец, – строго поправил старший. – Что-то часто я стал, Свен, напоминать вам Устав шпура. Приступим, – махнул он рукой.
Через двадцать минут квартира приняла такой вид, словно по ней промчалось стадо бизонов.
– Попался, голубчик! – торжествующий голос старшего неприятно резанул слух Свена, который проверял прихожую. В глубине души Свен почему-то надеялся, что донос окажется ложным и они уйдут отсюда ни с чем. Не мог разве этот олух приискать себе местечко получше и поукромней, чем собственная квартира!
Свен вошел в комнату, где орудовали старший с рыжим. Отодранные с пола листы пластика загромождали проход. Между двух обнажившихся брусьев перекрытия покоился контейнер, похожий на гроб.
– Недурно устроился, – заметил рыжий и сплюнул на контейнер.
– А хорошо замаскировали, – сказал кто-то, разглядывая ровный край только что отодранного с пола пластика. – Дружки на совесть потрудились.
– Зря трудились, – бросил рыжий. – Мне бы сюда их, дружков…
– Сообщники – дело последующего контроля, – сказал старший. – Им тоже не поздоровится, как и этому, – пнул он ногой в угол контейнера.
– Осторожней, – вырвалось у Свена. – Может треснуть, как вчера, на улице Слез…
– И все слезки вытекут, – захохотал рыжий.
– Тогда уж беглеца и впрямь не поймаешь, – позволил себе улыбнуться старший. – Сразу на тот свет смоется. Давай-ка сюда, – кивнул он манипулятору, и платформа, по-собачьи перебирая щупальцами, приблизилась к ящику с беглецом и остановилась, ожидая приказаний.
В комнате собралась вся группа. Шпуры разглядывали контейнер, обмениваясь замечаниями.
– Бери штуку и грузи в кабину, – велел старший манипулятору.
Тележка подогнула передние щупальца и единым духом взвалила тяжелый контейнер на платформу. Внутри что-то булькнуло. Затем аппарат выскользнул из комнаты, оставив дверь открытой. Щупальца быстро протопали по коридору и перестук их замер в отдалении.
– Ящик, наверно, не полон, – сказал старший. – Слышали, как булькнуло?
– Гелия у бедняги не хватило, – предположил Свен, разглядывая гнездо, в котором лежал контейнер.
– А я бы эти гробы разбивал на месте, – заявил рыжий. – Чего церемониться с беглецами?
Шпуры промолчали.
– Беглецы – это дезертиры, – распаляясь, продолжал рыжий. При каждом удобном случае он старался продемонстрировать верноподданнические чувства. – В момент наивысшего напряжения нации они бегут с поля боя, поджав хвост.
В Центр возвращались на довольно большой высоте, опасаясь внезапного выстрела снизу.
С нахлынувшей тоской Свен глядел вниз, на скудно освещенный город.
Орнитоптер, или орник, как фамильярно именовали его шпуры, помахивая крыльями, летел на базу.
