Джек с силой хлопнул ладонью по приемнику.
Звук стал громче, индикатор переместился на другую станцию, и машину наполнил шум статических помех.
Примерно в двадцати милях впереди из долины у подножия заросших можжевельником холмов в октябрьское небо поднимались клубы дыма.
Когда дети были младше, они всей семьей проводили в этом туристическом городке отпуск – лыжные походы после Рождества, поездки на машине осенью, чтобы взглянуть на разноцветное великолепие осин, длинные выходные летом…
– Давай объедем город, – предложила Ди.
Казалось, что в нескольких милях впереди горит буквально все.
– Я думаю, нам как раз нужно попытаться проехать через него, – возразил Джек. – Это хороший маршрут, и в горах живет не так много народа.
Порванные линии электропередачи заблокировали главную дорогу, и Джеку пришлось объехать Мейн-стрит, а когда они свернули в Старый город, Ди едва слышно выдохнула:
– Господи!..
Все вокруг дымилось, горело или уже превратилось в обуглившиеся развалины. Улицы усеивали осколки стекла; из окон и дверей отеля, в котором они обычно останавливались, – старого здания из красного кирпича, сохранившегося с тех времен, когда город был шахтерским, – вырывались черные щупальца дыма. В двух кварталах впереди дым был такой густой, что полностью закрыл небо. Языки оранжевого пламени окутывали окно на третьем этаже жилого дома, а красные дубы, росшие вдоль тротуаров, превратились в яркие факелы.
– Невероятно… – пробормотала миссис Колклу.
Дети молча смотрели в окна.
Глаза Джека горели и слезились.
– У нас в машине полно дыма, – сказал он.
В следующем квартале огонь выбил стекла из дорогого «Хаммера» и мгновенно окутал всю машину.
– Поезжай быстрее, Джек! – испугалась Ди.
Коул начал кашлять, и она оглянулась назад:
– Закрой рот рубашкой и дыши через нее. И ты тоже, Наоми.
– Ты тоже так делаешь, мама? – уточнил мальчик.
– Да.
– А папа?
– Он сделает, когда сможет. Ему нужны обе руки, чтобы вести машину.
Они проехали сквозь стену дыма. Мир за окнами был серо-белого цвета, и все вокруг скрывала густая пелена. Когда они миновали перекресток с неработающими светофорами, Ди сказала:
– Смотри, Джек.
– Я вижу, – отозвался тот.
Мужчина объехал брошенный посреди дороги фургон с надписью «ФедЭкс», левый фонарь которого продолжал мигать – только очень медленно, точно сердце, готовое вот-вот остановиться. Коул снова закашлялся.
А в следующее мгновение они оставили стену дыма за спиной.
Джек сбросил скорость и сказал:
– Дети, закройте глаза.
Коул закашлялся в рубашку:
– Зачем?
– Потому что я так сказал.
– Что там?
Джек остановил «Лендровер». Тлеющий уголек влетел в окно, около которого сидела Ди, и упал на приборную панель. Пластик тут же начал плавиться. Ветровое стекло, точно хлопья черного снега, облепил пепел. Джек оглянулся на детей:
– Я не хочу, чтобы вы видели то, что впереди.
– Там что-то плохое? – спросил Коул.
– Да, очень плохое.
– Но ты же увидишь!
– Мне придется, потому что я веду машину. Если я закрою глаза, мы разобьемся. Но я не хочу это видеть. Ваша мама тоже не будет смотреть.
– Ты просто скажи, что там! – попросила Наоми.
Ее отец видел, что она вытянула голову, пытаясь заглянуть через плечо Ди.
– Там мертвые люди? – спросил Коул.
– Да, – коротко ответил глава семьи.
– Я хочу на них посмотреть!
– Нет, не хочешь.
– Мне не будет страшно, честное слово!
– Я не в силах заставить тебя закрыть глаза, но зато могу предупредить, что если ты это увидишь, то потом долго не сможешь спать по ночам. И когда сегодня ночью ты проснешься в слезах от того, что тебе будет страшно, не зови меня, чтобы я тебя успокоил, потому что я говорил тебе, чтобы ты не смотрел.
«А будет ли сегодня ночь, чтобы проснуться?» – подумал Колклу про себя.
И поехал дальше.
Их было человек десять или пятнадцать: одних застрелили прямо на месте, и улица была забрызгана дрожащими на ветру серо-розовыми каплями мозгового вещества. Другим удалось отбежать на некоторое расстояние до того, как они умерли, и на асфальте остались длинные алые полосы в тех местах, где они пытались отползти как можно дальше от убийц. А еще Колклу увидел женщину, казалось, привязанную к тротуару длинной серой кишкой, вывалившейся у нее из живота. Джек оглянулся назад, увидел, что Наоми и Коул, прижавшись лицами к стеклу, смотрят в окно, и на глаза ему навернулись слезы.
