Слава открыл глаза и увидел мерцающие ледяные кристаллики, инкрустированные в свод комнаты, которые самоцветами и алмазами сверкали, глядя на корчившегося, на влажном полу, человека. Ему было жутко холодно, как и в те злосчастные, бессонные ночи, когда он шел по леднику в поисках поселения сайлоков. Его тело била дрожь, но он заставил себя успокоиться и подняться с сырого пола. В углу по-прежнему сидел шаман сайлоков — Нойд. Его бесцветное лицо не выражало никаких эмоций, но ему показалось, что шаман разделяет чувство тревоги от всего открывшегося его сознанию. Слава поднялся и спросил:
— Что это было? Что за чудовищную вещь ты со мной сотворил? Я…я… — Он закрыл лицо руками и ритмично потер его своими холодными ладонями. — Я хочу знать, что это все неправда! Я не должен был это видеть! Видеть гибель своего мира! Зачем ты мне все это показал? — Сорвался он в крике и задохнулся порывом ледяного сквозняка, ворвавшегося в пещеру.
— Видения, которые так тебя огорчили всего лишь вуаль грядущего будущего, которая по дуновению ветра может вновь сокрыть эти чудовищные события и никогда не явить этому миру. Миры, в которых живут множество рас и народов, вскоре столкнутся с неизбежным хаосом, порожденным первозданным злом. Они будут рушиться как песчаные замки, развиваясь на ветру пеплом и тленом выжженных цивилизаций. Миллиарды живых существ, разумных, любящих, строящих планы на будущие, сметет в океан пустоты, словно крошки со стола после трапезы богов. Во вселенной запущен механизм, настолько древний и всеобъемлющий, всепоглощающий и необузданный, что гибель миров, просто неизбежна.
— Те существа, которых я видел: кто или что они такое? Почему они стремятся поглотить миры, в своих ненасытных чревах, не давая шанса всем этим расам наслаждаться миром и счастьем? — Его переполняла горечь, сравнимая только с горечью потери родных и близких людей. Он переживал события, явившиеся в видении, словно все миры погибли у него на глазах, а он остался последним разумным человеком во всех реальностях бытия. Вспышки-образы кружили перед его взором безжалостным хороводом, обрекая его собственную душу на невыносимые страдания. Эмоции так его захлестнули, что казалось, оставили рваную рану в груди, на месте того самого кристалла, с которым он сросся.
— Ты должен успокоиться и взять себя в руки! — Ласково, словно по-отечески усмирил его гнев Нойд. Еще не все потеряно. Миры еще можно спасти. Многие из тех событий, что тебе явились, уже произошли, еще больше из них еще не наступили и только богам известно, что может остановить существ из мира Зодиак. — Глаза Нойда не моргали, а ноздри мерно открывались, вдыхая новые порции воздуха ледяной пещеры. На месте рта зашевелились бугорки, словно под тонкой мембраной бледной кожи заиграли желваки и зубы в отчаянном оскале. Нойд умолк.
— Мир Зодиак? Что это за мир такой? — Славик был уставшим и растерянным. Его душа металась в заключении обессиленного тела, не находя покоя.
— Мир Зодиак — это один из закрытых миров, в котором живут те существа, которые станут погибелью всего живого в остальных мирах. — Ответил Нойд и продолжил: — Вселенная будет уничтожена, в том виде, в котором ее привыкли видеть, оставив после себя безжизненные пустыни и горы истлевших останков. В чертогах астрала застрянут миллиарды душ, которые будут обречены на вечные муки, а жизнь застынет посмертной маской, вырезанной из мертвого гранита миров. — Слова шамана гулким эхом дребезжали в сознании Вячеслава, и он знал, что это правда. Тихо гудящий кристалл в груди, казалось, подтверждал каждое слово Нойда.
— Что мне надо сделать, чтобы предотвратить гибель вселенной? — Спросил Слава. Он понял, даже почувствовал, что теперь он стал неким связующим звеном во всей этой истории, но ему не хотелось в нее вовлекаться. Теперь ему хотелось выведать у Нойда больше информации, чтобы понять, как ему вернуться домой.
— Твой путь только начал формироваться. Что тебе предстоит пережить и испытать, известно лишь богам. Только ты способен будешь узнать, что тебе предначертано судьбой, и никто другой не сможет сделать выбор вместо тебя. Мне не дано знать, как помочь умирающим мирам, также как и не видно твоего будущего. Я могу сказать лишь одно: ты должен будешь пройти через всевозможные лишения и страдания, прежде чем сможешь найти путь домой. — Он говорил эти слова, но его рот по-прежнему отсутствовал, хотя Слава прекрасно его слышал и понимал. Может также и с его собственной судьбой будет — она пока не известна, но… Он пока не имеет возможности ее узнать, но теперь, по словам Нойда, от него зависит очень многое.
