Громкий смех раздался внизу, раскатисто сотрясая горные породы вокруг. К этому смеху присоединились еще с десяток голосов, дружно ржущих, разными тембрами. Слава раскрыл, крепко зажмуренные глаза и посмотрел вниз. Там стояли, окружив тело зверя упавшего на острые копья, дюжина мужчин. Они были одеты в синие камзолы и халаты, с убранными по бокам подолами, чтобы не мешало бегать, насколько он потом понял. Люди смеялись, показывая на него пальцами, явно глумясь над ним. Он перевел взгляд ниже и понял, что висит всего в дюжине футах над ледяной поверхностью. Он раскачался на «ледорубе» и когда его лезвие выскользнуло из ледяной шапки, беглец рухнул на ледяную корку наста, больно ударившись боком. Осмотрев людей, окруживших его, он не смог больше сопротивляться усталости и рухнул без памяти на лед.
«Нет ничего прекраснее гор!». - крутилось в голове у Славика. Камни, из которых они состоят, настолько величественны и спокойны, что внушают одним своим видом уважение и трепет. Каково это быть камнем? Лежать на земле, давя на нее своим огромным весом и не имея возможности самостоятельно передвигаться. Только время, с помощью сил природы, может повлиять на их монотонную жизнь. Ветер может сточить камень, земля передвинуть его, даря новую жизнь в новом месте. Вода способна огранить любой камень, превращая его иной раз, даже в стекло. Но что чувствует при этом камень? Кажется, что беспокойство причиняемое камням, даже ими не замечается. Они продолжают нести свою службу, наблюдая за тем, как меняется мир. Летописи, которые хранятся в памяти камней, были бы самыми полными и сказочными, раскрывая тайны жизни планеты.
Сознание Славика сейчас находилось именно в одном из таких камней. Оно парило в пустоте и темноте, сквозь пологи, которых, едва пробивалась информация из окружающего мира, давая ему понять, что с ним происходит. Он был камнем, абсолютно не чувствуя своего тела, не улавливая своих мыслей, не понимая, где он и что с ним. Только ненасытный холод рвал его где-то снаружи, ввергая в шок, от причиняемой им боли. Он был не просто камнем, а ледяной глыбой, застывшей в вечных снегах.
Его тело лежало на кровати, сделанной из двух бревен на ножках, между которыми натянут прочный материал. Вокруг на него смотрели закопченные стены палатки, нависшие с четырех сторон. В центре потолка палатки имелось отверстие, куда неторопливыми вихрями вздымался белесый дымок, гонимый ярко-желтыми снопами искр от костра. Огонь был разведен под небольшим котлом, стоявшим в глиняном обрамлении, и на его металлической крышке шипели, какие-то пузыри да корешки.
Славик несколько раз вырывался из пут темноты, в которой парило его сознание, и пытался осмотреться. Помещение палатки кружилось каруселью вокруг него, а элементы интерьера плясали в бешеном танце, ритмично огибая кровать. Его начинало подташнивать. Все его тело горело страшным жаром. Пот, мелким бисером покрывал его кожу, янтарными бликами сверкая под пляшущими языками костра. Но все что он мог тогда чувствовать — это был холод. Он сильно замерз на этом леднике. Едва он вновь опускал голову на подушку, как лихорадка, бившая его, вновь уволакивала сознание в долину снов.
Так продолжалось какое-то неопределенное время. То самое время, которое бежит неумолимыми темпами, оставляя за собой горы мертвецов и разбитых судеб. Время, с которым может сопротивляться только надежда на лучшее завтра. Слава лежал, сражаясь за свою жизнь, но борьба его перенеслась из телесного мира, в мир духов. Множество видений его посещали в тот смертный час, рассказывая неизвестные истории, и показывая не произошедшие трагедии. Много времени спустя, рассуждая над тем состоянием, в котором он был, он понял, что видел. Из фрагментов образов и видений, ему тогда открылся его путь, но сейчас для него это все ничего не значило. Он боролся, чтобы выжить, он боролся, чтобы заслужить право пройти свой путь.
Пожилая, седая женщина, закутанная в платье из десятков разных тканей серого и коричневого цвета, переплетающихся с темно синей материей, регулярно кормила беглеца, подсовывая то и дело, какие-то корешки и лепестки. Запивал он все это отварами и чаями, иногда приятными, а иногда невыносимо гадкими на вкус. Старуха постоянно что-то шептала. Он знал, что находится в безопасности, и она его лечит. Он слышал сквозь сон многие разговоры, с иногда навещавшими ее мужчинами, которые спрашивали о здоровье их гостя. Он понимал их речь, и слышал, как они подгоняют знахарку, чтобы она ускорила его исцеление. Зачем им это было нужно, он не знал, но постепенно холод покинул его суставы и мышцы, а сердце вновь забилось часто, разливая застывшую кровь по сосудам.
