Я по-прежнему стояла на коленях у тайника, но ни замерзшие от холодного пола ноги, ни страх быть застигнутой врасплох не могли заставить меня подняться. Я судорожно перелистывала записи в поисках самой главной анкеты, но никаких данных о Джейсоне так и не нашла. Зато обнаружила список охотников – больше сорока фамилий – без фотографий, но с указанием дат проведения охот. Самая первая состоялась в мае. Площадку законсервируют к зиме, получается, что она задействована на пять или шесть месяцев в году. Тридцать человек за одну охоту… в сумме это почти четыреста жизней! Простонав, я принялась складывать листы в аккуратную стопку. Сейчас их необходимо снова спрятать, но я обязательно должна снять копии! Не знаю как… но мне нужны эти записи!
– Зря ты во все это полезла.
Я вздрогнула от неожиданности.
– Ты понимаешь, что после своей находки живая ты отсюда не выйдешь? – бесшумно приблизившийся Патолог склонился надо мной. В его голосе слышалось сожаление.
Не спеша убегать или прятаться, я расплылась в улыбке:
– Даже если я пообещаю пополнить твою коллекцию?
Мне действительно было что предложить в обмен на жизнь и помощь в побеге, но Патолог некоторое время размышлял. Последним аргументом стали коды замков в монтажную – я сдала их, не раздумывая, – и обещание принести диски с архивными записями. Судьба неожиданно подарила мне союзника. Надежда выбраться из лагеря вновь окрепла, а зависимость от Джейсона отошла на второй план – чем дольше я его не видела, тем менее осязаемой становилась болезненная связь.
Весь день мы с Патологом обменивались данными, и я чувствовала себя действительно нужной, когда в моем потоке информации встречалось что-то, о чем он еще не знал. А знал он много: и количество привлеченного персонала для обслуживания, и алгоритм пополнения ресурсов для охоты, и механизм уничтожения улик. Я так и не смогла выпытать причину, по которой велся шпионаж, лишь предположила вслух, что Патолог работает на иностранное издательство и собирает материал для скандальной статьи, а он это не оспаривал. Такая избирательная откровенность заставила и меня утаить два обстоятельства: смерти Стю, Изгоя и Бронкса и мое непосредственное в них участие.
Пазл «Золотое руно» наконец сложился в единую картину, которая ужасала своей простотой и жестокостью. В 2008 году, отделившись от созданного в США аттракциона для извращенцев, «Золотое руно» переместилось на более удобную площадку, где за несколько лет успешно раскрутилось до формата шоу, затмив американского «прародителя». Его названия Патолог или не знал, или не хотел говорить, как не сказал и о причинах раскола. Я не настаивала – вполне хватало того, чем он поделился. Шоу процветало. Непрерывный поток участников гарантировался суммой возможного выигрыша. Вторым каналом привлечения людей были объявления о работе без специального образования, на которое в основном откликались жительницы восточной Европы и Средней Азии. Вакансии подразумевали возможность взять с собой детей или пожилых родственников, и люди охотно приезжали, чтобы хоть немного заработать. Обе схемы ни разу не давали сбоя. Свидетелей не оставалось – в конце каждой охоты уцелевших ликвидировали, а тела убитых сжигали. Обслуживающий площадку персонал нанимали преимущественно из бывших военных, не посвящая в специфику шоу, но и выяснив ее, лишних вопросов никто не задавал – за работу хорошо платили. От осознания продажности окружавших меня людей и от собственной ничтожности меня трясло.
– Не понимаю, как можно так отлаженно заметать следы и ни разу не попасть в поле зрения властей? – возмутилась я. – Ведь есть, к примеру, налоги или коммунальные расходы, которые должны платить неизвестно куда пропавшие люди… Тот факт, что у нас отобрали документы, не делает нас невидимками! Мы прилетели в Красноярск, о чем есть подтверждение в виде билетов. Почему же никто не сделал попытку…
– Ваши паспорта развозят по разным городам России, – перебил меня Патолог. – И продают на черном рынке, чтобы здесь вас никто не искал. Юридически вы продолжаете существовать. Совершаете покупки, перемещаетесь по стране. Ведете обычную жизнь. И единственные, кто может вас разыскивать, – это банки. Как неплательщиков по кредитам.
